и даже смилостивилась прильнуть к нему, обвила шею руками. – Всё выглядело так нелепо, согласись. Что я могла разобрать, внезапно проснувшись?.. Пойми и ты женщину, безумную от чувств.
Он нехотя ответил на поцелуй – решил играть до конца.
– Вот и забудем это недоразумение. – Она изобразила улыбку. – И я понимаю тебя, даже если ты и немножко слукавил, – пальчиками она игриво пощекотала его щёку. – Аграфена Валериановна – чудная женщина. Она ещё способна очаровывать. И я не скрываю, тоже попала под её влияние.
Недоумение охватило его – не понять женщин! Только что гром и молнии, минуты не прошло – она стелется лисой.
– Возраст, конечно, – поправилась она, – но что возраст? Любви все возрасты покорны! Вон, Гёте!..
– Его предметом была девчонка, ты перепутала, милочка.
– Ну не сердись, котик. Я же сумела очаровать тебя. Ну, поцелуй меня.
Остывая от собственных подозрений, гнева и злобы, забывая их и зажигаясь от ласк и обволакивающего тепла её тела, он крепче обнял её – чертовка была обворожительна и путала все его дикие фантазии. Срывая друг с друга одежды, сплетаясь, как две змеи, достигли спальни и упали в постель, забыв обо всём. Ночь они впервые провели в квартире Аграфены. Уже под утро сквозь сон чуткий слух Павлины уловил посторонний шум у входных дверей, почти неслышные шаги, нерешительно приблизившиеся к некрепко запахнутой двери. Чуть скрипнула половица, и ей в унисон слабо подпели старые петли приоткрываемой двери в заветный альков.
«Вот ненасытная ведьма! – лениво, не подымая век, подумала Павлина. – Не удалось ей вчера полакомиться, так утром заглянула облизнуться…»
С порога долго кто-то любовался их голыми телами, бесстыдно раскинувшимися на кровати. «Любуйся, любуйся! Что тебе больше остаётся? – не открывая глаз, Павлина, изогнувшись, прильнула к Странникову и томно закинула ногу на его бедро, прикрывая срам. – На это тебе глазеть ни к чему».
Для натуральности чувств она замурлыкала, как довольная кошка. Подействовало моментально: шаги удалились.
Когда, наконец, они проснулись и поднялись, в квартире не было никого. Актриса пропала на весь день, видимо, переживала случившееся. Откланялся и Странников, сославшись на совещание.
Однако, однако, однако…
Однако, даже наслаждаясь ворованными чувствами, любовники всегда беспечны. За это и расплачиваются.
Вот и в тот раз, прежде чем до изнеможения предаваться всю ночь страстным наслаждениям, Павлине надо было бы подумать о мерах предосторожности!.. Почуяв шум у входных дверей комнаты, не поленилась бы подняться!.. Или, по крайней мере, открыла бы глаза!..
Тогда бы она узрела с ужасом, что, неизвестно каким образом проникнув в квартиру, у порога застыл мужчина. Лицо его скрывали шляпа и полумрак. Заскрежетав зубами от гнева и ревности, незнакомец готов был броситься к любовникам,
