style="font-size:15px;"> – Вы их боитесь? – резко обернулась девушка.
– Нисколько.
– Как и я.
Они прошагали в тишине к самому обрыву. Волны бушевали ещё больше, почти свирепо, даже надоедливый крик чаек не был слышен из-за них.
– Есть один вариант, – парень повернул к ней своё загоревшее лицо, – я найду вам рубашку, брюки и котелок. Если кто увидит, то скажу, что тренирую соседского парнишку – есть один.
– Это совсем другое дело. – она весело пнула его в руку, но серьезное лицо парня заставило девушку пожалеть о содеянном, – Значит до завтра?
Возвращаясь обратно, Адриана тихо отворила шаткую калитку, проходя вдоль обросшей камелией беседки. Женская часть прислуги, которая по сути была её основной частью, расположилась на заднем дворе, где хозяева никогда не прогуливались. С ближайшей фермы было привезено молоко, с которого теперь они дружно снимали сливки, сопровождая сей процесс приглушенным пением. Приблизившись, девушка лучше расслышала слова, принадлежавшие старинной балладе.
По каким законами Божьим
вы томите нас разлукой?
Только раз в году ко мне вы
Отпускаете супруга,
А когда уж отпустили,
Вид его внушает ужас.
Потому что по колени
Конь его измазан кровью.
Дальнейшие строки были ещё угрюмее предыдущих, но женщины пели так усердно, словно проносили сквозь себя каждую строчку, при этом не забывая слаженно работать руками. В какой-то момент одна из них взглянула на Адриану, словно очнувшись от какого-то транса, поприветствовав её. После этих слов остальные служанки также прервали своё пение, повернувшись к сеньорите.
– Не останавливайтесь ради меня. – поспешила она заверить их, но никто не осмелился снова запеть – Как продвигаются дела? – сменила девушка тему, усевшись на ступеньки подле них.
– Всё хорошо, сеньорита. – произнесла одна девушка. Наступила затяжное молчание, которое снова прервало любопытство девушки.
– Агнес, – обратилась она к единственной кого знала по имени, – почему в такой день вы пели столь унылую песню?
– Это старинная баллада, сеньорита, – женщина поправила локтем выбившийся из-под чепчика седой локон, – она повествует о письме Химены королю. – сама экономка была достаточно удивлена тем, что сельская девушка не знакома со столь знаменитой поэзией, ещё больше женщину удивило утверждение об унынии. Для людей тех времён было нормальным делом распевать подобного характера вещи, которые по настроению скорее загнали бы человека в депрессию, нежели вывели из неё.
– К тому же это любимая баллада Кармен. – поспешила влезть другая служанка. Адриана взглянула на новую девушку, которую не видела прежде.
– Кармен, вы только поступили на службу к Долоресам? – спросила она.
– Нет, она была беременна, сеньорита. – снова влезла та девушка.
