Корнеллия твердила что в этой деревне и к мужчинам, и к женщинам одинаковое отношение во всём, будь то это желание развестись, домашние обязанности (подумать только синьор сам стирает свои вещи!), устройство на работу и много чего другое. Да там к тому же большинство женщин имеют рабочие места и не занимаются домом! Конечно, разве стоило удивляться поведению этой девушки: её порой громкому и недамскому смеху, умению прекрасно передвигаться в брюках, отношению к прислуге и людям в целом, учитывая, что она родом из такого чудного местечка? Сказать, что Адриана лгала подобным образом из-за глупости было бы неправильно, девушка прекрасно всё осознавала. Это сопоставимо с тем, что делают обычно иностранцы, приезжая на долгое время в чужую страну и сравнивая здешние нравы, порядки и обычаи со своими. Так и она, желая высказаться, сравнивала двадцать первый век (в лице деревушки) с веком девятнадцатым. Ещё одним примером может послужить встреча с раненной собакой.
– Бедное животное. – Адриана принялась рассматривать поджатую к животу лапу пса.
– Это у фермерских отпрысков такое развлечение швырять камнями в уличных собак. – заметил Фернандо, слегка склонившись, а после добавил тише, – Маленькие изверги.
– У нас за такое существуют серьезные наказания, вплоть до тюремных заключений. – девушку переполняло негодование за измучанное существо.
– Надо же! – удивился он, – Это достойно уважения. К тому же, – парень присел на корточки рядом с ней, рассматривая брюхо собаки, – она беременна.
– И что же мы будем делать? – спохватилась она, будто собака сейчас начнет рожать.
– А что мы можем? – равнодушно ответил Фернандо. – Это жизнь – кто-то рождается, а кто-то умирает.
– Вы должны забрать её к себе, – Адриана погладила грязную мордочку, – хотя бы до родов.
– Почему я? Заберите вы, у меня нет времени возиться с ней. – возмутился он.
– Не будьте так жестоки. Взгляните на эти глаза. – собака и вправду сейчас смотрела таким умоляющим взглядом, что Фернандо немного смягчился в лице, – Потом я всего лишь гостья у Долоресов, а вы можете приказать слугам поместить её в конюшню и подкармливать. Ну сжальтесь!
Он колебался, его никогда не волновали собаки, даже породистые и охотничьи, и эта дворняжка не выделялась чем-то особенным, но девушка так искренне просила и глаза у животного были так печальны. Правильно ли он поступил, Фернандо думал, несся на руках беременную собаку в конюшню. Она пыталась пару раз лизнуть его в знак благодарности, но он увернулся – она здесь лишь до родов, чтобы Корнеллия больше не мучала его разговорами о совести.
Иногда, после долгих упражнений, Фернандо провожал девушку к Долоресам, прогуливаясь вдоль обрыва, проходя исключительно под деревьями. Это не делалось специально, с определенной целью, просто их разговоры не умещались в те недолгие два часа, и приходилось продлевать
