сейчас. Передашь травнице пирог с курицей, он в заплечной корзине. – Ведунья натянула верёвки корзины на плечи. – И поспешай, солнце скоро ляжет в закат.
У бабки Аниты Василиса не хотела задерживаться. Поднялась на низкое крыльцо, прислонила в угол палки и достала из корзины пирог, завёрнутый в тряпицу. Не снимая снегоступов, зашла в дом, где изнутри вся крыша была завешана пучками трав.
Невысокая старушка в старом, залатанном на плечах и у ворота шерстяном платье, лежала в обнимку с пятнистым, розово-серым кабанчиком.
– Доброго дня. В деревне травки нужны от слабости в животе. – Василиса поклонилась странной старушке и положила на стол пирог. – Прими бабушка Анита. Ведунья передала, он с суженой кислицей и курятиной.
Опустив кабанчика на пол, Анита, опираясь о бревенчатую стену, встала и, пошуровав в кожаном кармане передника, протянула Василисе нож.
– Вот, – бабка Анита махнула на две связки травок. – Срежь вон тот пучок и тот, что над дверью. Тебя Ведунья ко мне послала из-за того, что себе на замену готовит? – Нервно огладив платье, Анита начала теребить у горла завязки. – Я тебя научу разговаривать с деревьями и травами, если у спею.
Подпрыгнув, Василиса срезала пучки трав и стояла перед старушкой в растерянности.
– Не думаю, что на замену. Просто я привыкла много ходить, особенно по лесу. Мне не тяжело добежать до тебя.
– Спасибо за пирог, порадовала. – Старая Анита уложила в корзину Василисы травки. Она оглядывала девицу серыми, почти прозрачными глазами. – Ты приходи, Вася. Я мало кого вижу, а ты мне по душе. После моей смерти можешь занять этот дом.
– Но у меня есть новый дом, – осторожно заметила Василиса и старалась дышать в сторону. Несмотря на травы, запах старой, давно не мывшейся старушки и её кабанчика с грязным задком, шибал в нос. – Мне не нужно, отдай ещё кому-нибудь.
– Не отказывайся, – тихо перебила Васю Анита. – Меня скоро не будет и дом твой. Главное – не выгоняй и не режь моих домашних. Корову Уважу, гусыню Утю и этого кабанчика Тютю. – Понимая, что речь идёт о нём, Тютя моргал маленьким умными глазками в белёсых ресницах. – Он, видишь, небольшой, но поросята от него крепкие, из всех деревень свиноматок везут, едой платят. Знаешь, как смешено он на свинушек запрыгивает? Я ему пенёк для удобства подставляю, пока хозяева свиноматку держат.
Рассмеявшись, Василиса погладила пятнистого Тютю по голове и тут же посерьёзнела.
– Мне некогда, торопиться надо, Ведунья траву ждёт и темно скоро будет. А где у тебя коровник?
– Нету, – Анита прижала жилистые руки к груди. – Они, мои родные, здесь, в доме, в сенях живут. Сейчас за двором гуляют. И им тепло и мне за молоком да яйцом далеко не идти. – Попятившись, старушка села на лавку. – А свой дом никогда лишним не бывает. Без своего дома жизнь не в жизнь. Он крепкий, не сомневайся. А мне недолго осталось.
– Ой, не люблю я разговоры о смерти, – поморщилась Василиса. – Побегу я.
Она
