стену. Будильник, оранжевый, как апельсин, был сделан в форме баскетбольного мяча. Этот шар нужно было кинуть в стену, чтобы он перестал звенеть. Злой спросонья, Рома пошёл в ванную. Свет не включил – не любил яркого света после сна, умылся, почистил зубы пальцем, выдавив на него шарик зубной пасты. Они с отцом позавтракали яичницей, гренками и ветчиной. Потом оделись. Фёдор предпочитал свободный стиль, поэтому надел джинсы, рубашку с лёгким пиджаком и туфли. Рома же не придавал особого значения тому, что на нём надето. Он накинул рубашку поверх футболки, натянул синие джинсы и тёмные ботинки – беспроигрышный вариант. У обоих Никитиных не было зависимости от модных брендов, но всё же одевались они со вкусом.
Через пару часов на мобильный телефон отца пришло оповещение о прибывшем такси.
– Ну ладно, Рома, – позвал сына Фёдор, выходя с сумками из неродной квартиры. – Попрощаемся с нашей скромной обителью, и в путь.
– С Землёй, что ли? – спросил Рома, пытаясь скепсисом прикрыть нарастающую тревогу.
– Ну, для начала с этой гостеприимной квартирой, – уточнил Никитин-старший. – Так и не сумела она стать нам домом.
Рома закинул сумку на плечо, вышел и коротко попрощался:
– Счастливо. Я бы сказал – ей не было дано достаточно возможностей.
– А если бы нам не грозила война? – спросил, грустно улыбнувшись, отец. – Ты бы полюбил этот дом?
– Не знаю, – признался Рома. – Я бы попытался.
Почему-то его голос в этот момент прозвучал отчасти весело, отчасти безразлично.
На подъездной дороге Инженерной улицы их уже ждал беспилотный электромобиль с минимальным интеллектом. Отец и сын загрузили в багажник свои пожитки. Когда Фёдор устроился на переднем сиденье, а сын на заднем, через динамик послышался вежливый механический голос:
– Пожалуйста, об остановках сообщайте заблаговременно.
Как было заведено у мужчин, ехали они в полном молчании. Вообще, за последние два дня Рома с отцом поговорили друг с другом едва ли не больше, чем за всю жизнь. Рома глядел на свой родной город и старался запомнить каждую мелочь. Всё, на что падал его взгляд, приобретало теперь особую значимость. Каждая улица, каждое дерево, каждое здание. Проехав поворот, за которым скрывался ресторан итальянской кухни, Рома увидел её. Это была детская площадка, на которой он играл ребёнком. У парня сжалось сердце.
– Не могу поверить, что всё это исчезнет, – еле выдавил из себя он.
Отец не нашёлся, что ответить.
Машина выехала за пределы города и ещё два часа, не меньше, колесила по просёлочной дороге. Лишь около пяти часов вечера они прибыли к космодрому. Стартовая площадка располагалась на поле, покрытом травой и огороженном забором с колючей проволокой. На въезде через контрольно-пропускной пункт их встретили охранники и запросили документы.
Когда всё было улажено, Фёдор и Рома взяли свои сумки, отпустили
