ужасно небрежно.
– Шаги звучали довольно далеко, – увещевала Крепышка Элис. – Полагаю, можно спокойно считать, что Генри нас не слышал. А если и слышал, наверное, ничего не понял.
– Видите? Говорю же, он глупый, – подтвердила Мэри-Джейн.
– Да я не о том, – отмахнулась Элис. – Просто для того, кто не в курсе событий, наши слова не имеют смысла. Ой, забудьте.
Добравшись до дома, они вошли внутрь. Роса с высокой травы промочила сорочки юных леди до самых колен. Чтобы обсохнуть, девочки несколько минут посидели у камина в кабинете. Никто не произнёс ни звука.
– Что ж, – наконец выдавила Крепышка Элис. – Пора отправляться в кровать к мисс Фрингл. Туда, где несколько часов лежала покойница. Ну, хотя бы выносить её из спальни и прятать придётся не мне! Куда вы денете старушку?
Невозмутимая Китти обрадовалась, что можно хоть на минуту забыть о Генри Баттсе.
– Придумала! – воскликнула она. – Мы отнесём её наверх, в твою постель.
Рябая Луиза и Мрачная Элинор поднялись в спальню, которую делили на троих с Крепышкой Элис. Та осталась в кабинете, ждать, когда можно будет поменяться местами с телом миссис Плакетт.
Луиза заползла под холодные простыни и обняла колени руками.
– Ты хоть немного переживаешь, Элинор? – спросила она соседку.
Мрачная Элинор медленно расчёсывала длинные пряди чёрных волос.
– Из-за чего?
– Не знаю. Из-за смерти, наверное, – пожала плечами Луиза.
У Элинор в волосах запутался гребень.
– Думаю, нет, – отозвалась она. – Смерти всё равно, переживают о ней или нет. Старуха с косой всегда получает своё.
Рябая Луиза закатила глаза. Иногда разговоры с Элинор выводили её из себя.
– А если убийца одна из нас? Неужели такое возможно?
Элинор встала и потянулась.
– Конечно. – Шелестя сорочкой, она задула свечу и забралась к себе наверх. – Всё возможно.
– Но кто?
– Не знаю. Кого ты подозреваешь?
– Подозреваю?! – содрогнулась Луиза. – Жуткое слово! Я бы не осмелилась никого подозревать. Особенно без доказательств.
Элинор свесила голову вниз. Завеса волос, переливающихся в неверном свете луны, концами почти достигала кровати Луизы.
– Я ни единой душе не скажу, – поклялась она. – Это ведь не значит, что ты кому-то не доверяешь. Просто… задаёшь вопросы. Разве учёные в поисках правды не задают вопросы?
Луиза укрылась одеялом.
– Ну да… разумеется.
– И какие же вопросы пришли тебе в голову?
Луиза преисполнилась уверенности, что настал тот самый момент, когда мудрее всего промолчать. Однако Элинор пообещала держать её слова в секрете, а старшие девочки обычно не слишком часто интересовались мнением Луизы. В конце концов, совершено
