ему не верю, старик.
– Как долго ты собираешься ждать?
– Всю ночь, если потребуется. – По крайней мере, пока они не лягут спать.
Внезапно вся эта ситуация представилась мне с другой стороны. Что, если Том узнает, что Дэйзи была за рулем? Он может увидеть в этом какую-то связь – да и в принципе может увидеть в этом что угодно. Я посмотрел в сторону дома; внизу, на первом этаже, светились два или три окна, и розовое свечение исходило из комнаты Дэйзи на втором этаже.
– Подожди меня здесь, – сказал я. – Я гляну, есть ли там какое-нибудь движение.
Я вернулся к дому по краю газона, мягко перешел по гравию дорожки на другую сторону и подошел на цыпочках к ступенькам веранды. Шторы в гостиной были раздвинуты, и я увидел, что комната пуста. Перейдя по веранде, на которой мы обедали в тот июньский вечер три месяца назад, я подошел к маленькому прямоугольнику света, который, как я понял, шел из окна буфетной. Штора была закрыта, но я нашел щель у самого подоконника.
Дэйзи и Том сидели друг напротив друга за кухонным столом; между ними на столе стояло блюдо с холодным цыпленком и две бутылки эля. Он сосредоточенно говорил ей что-то через стол, и от серьезности произносимого его рука машинально опускалась на ее руку и покрывала ее. Время от времени она поднимала на него глаза и кивала в согласии.
Они не были счастливы, и никто из них не прикоснулся ни разу ни к цыпленку, ни к элю, и все же назвать их несчастными тоже было трудно. Во всей этой сцене безошибочно улавливалась атмосфера естественной близости, и любой, глядя на них, сказал бы, что они о чем-то договариваются между собой.
Когда я на цыпочках отошел от веранды, я услышал, как мое такси нащупывает путь к дому по темной дороге. Гэтсби ожидал меня на том же месте, где я оставил его.
– Там наверху все тихо? – спросил он тревожно.
– Да, все тихо. – Я выдержал паузу. – Тебе было бы лучше пойти домой и немного поспать.
Он покачал головой.
– Я хочу подождать здесь, пока Дэйзи не пойдет спать. Спокойной ночи, старик.
Он всунул руки в карманы своего пиджака и, отвернувшись от меня, с новым рвением продолжил наблюдать за домом, как будто мое присутствие оскверняло священность его бдения. И я ушел, оставив его стоять там в лунном свете и стеречь пустоту.
ГЛАВА 8
Я не мог заснуть всю ночь; туманный горн беспрестанно стонал на Проливе, и метания между нелепой реальностью и дикими, пугающими снами изматывали меня. Ближе к рассвету я услышал, как к крыльцу Гэтсби подъехало такси, и я тотчас вскочил с постели и начал одеваться: я чувствовал, что должен что-то сказать ему, предупредить его о чем-то, и что утром это сделать будет уже поздно.
Перейдя по газону к нему во двор, я увидел, что его входная дверь все еще открыта, а он сидит, склонившись над столом в холле в тяжелом унынии или во сне.
– Ничего так и не произошло, – сказал он уныло. – Я прождал всю ночь, и около четырех часов утра
