на деревенском лугу. Младших ее присутствие в игре не радовало. И не потому, что она была большая и длинноногая, и за ней было трудно угнаться. А потому, что следом за ней в игру обязательно вступал деревенский паренек Ваня.
Водил Ваня плохо. Гонялся только за одной Анной. А она к игре сарафан надевала потеснее да еще поясом перепоясывала. Как бежала, у нее под одеждой все двигалось, шевелилось… У Вани челюсти не смыкались. Она всегда ему поддавалась. Побегает, побегает и остановиться, будто устала. Обернется: щеки горят, глаза сверкают – красавица! Ваня перед ней столбом замирает. Краснеет, бычиться, будто телегу тянет. И не салит. Она хохочет, заливается. Другие тоже останавливаются. Но ничего смешного не видят. А уж если она водила, Ваня вокруг нее как пчела вокруг цветка вился. Замедлял, подставлялся. А она будто его не замечала. Только глазами в его сторону постреливала. И других не салила.
Младшим это сильно не нравилось. Скажите, что это за развлечение, если играют все, а интересно только двоим? Владимира Ильича это тоже беспокоило. А вдруг это любовь? Вдруг Ваня женится на сестре, и они станут родственниками? Породнятся с крестьянами? Что тогда?
Утром Иван проснется, сунет жене кулаком в бок:
– Анька, подь конюшню почисти!
А той не захочется из постели вылезать, она брата позовет:
– Вова, помоги!
И что делать? Кому охота вместо летних забав навоз разгребать? Да и он что – Геракл? А, с другой стороны, как родной сестре отказать? Да и может она на сносях? И вот тогда Владимир Ильич разработал план. Он незаметно отвел крестьянского парубка в сторону и шепнул:
– Аннушка передала: как стемнеет, приходи на гумно.
Ваня от неожиданности выпучил глаза и раззявил рот на все лицо.
– Что ты, Ваня? – ласково похлопал его по плечу Владимир Ильич. – Соберись!
Вечером он переоделся в сестрин сарафан, подвязал косынку и подложил под щеку вату. Для большей убедительности вату он доложил и в другие места. И в таком виде отправился на встречу.
Ваня уже ждал.
– Что это? – спросил он, показывая на щеку.
– Зуб заболел, Ваня, – измененным голосом сообщил Владимир Ильич. – Флюс. Это ничего. Это не помешает.
– А-а!..
– Смотри, Ваня, какие звезды! – поведал Владимир Ильич, боком двигаясь к Ивану.
– А чо они?
– Красивые они, Ваня!
– А-а!..
– А какая луна! – прижимаясь к Ивану почти вплотную, шепнул Владимир Ильич.
– А чо луна? – напрягся Иван.
– Круглая она. Круглая как…
Владимир Ильич не успел сообщить, с чем схожа луна по круглости. Потому что Иван сам захотел это проверить. Для этого он пустил в ход руки и стал заваливать Владимира Ильича на сено. Будущий вождь мирового пролетариата возмутился. Он даже захотел предъявить доказательства заблуждения крестьянина.
