это Зарко – сын бакалейщика… Или нет! Митро! Он что-то зачастил мимо нашего дома проезжать на своём вороном. Чтобы посмотреть, как идёт работа на поле, этому барчонку удобнее по другой дороге ехать.
– Нет и нет.
– Радаст? Ты с ним часто в больницу ходила помогать за больными ухаживать, а потом прекратила что-то.
– Потому что он ко мне лезть начал, а он мне не нравится!
– Тогда это точно Жан.
Нет, серьёзно. Я и правда захотел узнать, за каким уродом мне следовало пристально следить, чтобы он вдруг не обидел мою девочку!
– Снова мимо, – показала она мне язык. – Ты называешь тех, кто и сам за мной поухаживать не прочь. Для них мне кровелист не нужен. Достаточно улыбнуться.
– Хм… Кто же это тебе так может нравиться, что ты на него колдовать собралась, а сам он тебя не видит? Это точно живой человек? Живого бы взгляд такой красавицы равнодушным не оставил.
– Живой, – снова опуская глаза, вздохнула она так горько, что у меня на сердце нехорошо заскребли кошки.
Вот это да. Оказывается, моя девочка серьёзно влюблена, а я… а я и правда не заметил, какая она уже взрослая.
Треклятье! А вдруг она начнёт спрашивать у меня советы?!
– Но он действительно меня не видит. Как женщину не видит.
– И кто он?
– Не скажу, – упрямо поджала Элдри губы.
Мне стало понятно, что лучше пока её ни о чём не расспрашивать. Да, собственно, я и боялся это делать, чтобы ненароком не перейти на тему, в которой я плохо что смыслю. Наверное, лучше всего было бы попросить Герду во всём разобраться и мне разъяснить. Так что я подвёл своего коня впритык к кобыле Элдри и, приобняв, быстро поцеловал девочку в висок. Она с какой-то надеждой тут же посмотрела на меня, словно всерьёз ожидала, что я способен сказать или сделать что-то, что вмиг сорвёт с её сердца болезненное кольцо неразделённого чувства. Но я и правда ничего не мог, кроме как постараться немного приободрить её.
– Можешь не говорить. Просто знай, что если он не будет любить тебя так же, как я, то он полный дурак и тебя недостоин!
Сначала девушка улыбнулась, а затем отчего-то рассмеялась в голос. Не знаю, что такого смешного я ей сообщил, но мне стало легче от её смеха. И дальше мы поехали, оставив грусть позади. Мы пустили коней во всю прыть до самого леса, устроив соревнование кто быстрей. А там, понаблюдав за пасущимися вдали оленями, с удовольствием болтая о всякой ерунде и преодолевая поваленные деревья да густые кустарники, доехали до высокого холма, на котором не росло ничего, кроме низеньких трав.
– Что же, – проверив насколько прочно привязаны кони, сказал я. – Сначала перекусим или сразу кровелист искать будем?
– Не могу ничего искать на голодный желудок. И ждать не могу. Давай по куску хлеба с чем-нибудь в рот сунем, отыщем кровелист, а потом уже на нормальный пикник устроимся, а?
– Как хочешь, – равнодушно пожал я плечами и посчитал нужным сказать. – Но будь уверена, что этой псевдоволшебной травы здесь нет. В Ингшварде кровелист расти не может. И
