довольно широк, но о повторных попытках проникновения на полигон история умалчивает, из чего следует, что даже самым наглым и упертым нарушителям с лихвой хватало одного, первого и последнего раза.
За четыре года желающие посмотреть, что там за забором, повывелись, и теперь всякий, кому посчастливилось беспрепятственно миновать ворота внешнего периметра, мог спокойно, не опасаясь случайных встреч, любоваться из окна автомобиля неброскими красотами русской природы. Лес тут был чистый, ухоженный, как парк, но среди гостей этого уединенного места редко находились желающие совершить пешую прогулку: сюда приезжали не по грибы, да и расстояние между внешним периметром и базой было великовато для этих привыкших ценить свое время на вес золота людей.
В данный момент перед воротами того, что новые хозяина опустевшего танкового полигона для краткости именовали базой, стояли два автомобиля – черный «мерседес» представительского класса и тот самый внедорожник с синим проблесковым маячком на крыше, пассажиры которого буквально накануне впервые в жизни вживую видели настоящий «тигр» – ну, или, как минимум, то, что казалось таковым издалека. Лес остался позади. Он сплошной темно-зеленой, обильно забрызганной осенним золотом стеной возвышался в десятке метров от ворот, и, если оглянуться, можно было насладиться зрелищем прямой, как стрела, асфальтовой дороги, сходящей на нет в его пронизанных сентябрьским солнцем, по-хозяйски прибранных, вычищенных и упорядоченных на европейский манер дебрях. Из машин никто не вышел. Гости были званые, но нежеланные, даже самый титулованный из них далеко не соответствовал высокому статусу этого места. Все они чувствовали себя немного не в своей тарелке, вследствие чего старались держаться с достоинством, не выдавая своего смущения. В результате, как это всегда бывает с людьми, пытающимися задрать подбородок выше, чем ему предназначено природой, их поведение выглядело вызывающим и надменным.
Камер видно не было, но наблюдение, несомненно, велось. Громко щелкнуло реле, раздалось низкое гудение, и тяжелые створки ворот, погромыхивая, как далекий гром, начали разъезжаться в стороны, открывая проезд. «Мерседес» первым тронулся с места, въехал в ворота и остановился, повинуясь повелительному жесту обнаружившегося за ними рослого субъекта в камуфляже и с автоматом поперек живота.
– Проезжайте, вас ждут, – сказал охранник, внимательно всмотревшись в предъявленное пассажиром удостоверение, и отступил на шаг.
За «мерседесом» на территорию базы въехал джип. Сидевший за рулем капитан Самарцев опустил оконное стекло слева от себя и, приветливо осклабившись, сделал охраннику ручкой. Охранник ответил пустым, невидящим взглядом и потянулся к пульту, чтобы закрыть ворота.
– У, козел, – негромко произнес Самарцев. В его голосе звучала ненависть бродячего кобеля, которого кормят ноги, к раздобревшему на хозяйских харчах цепному псу.
– Нашел,
