с собой Тома. Мы можем поехать в Хит [10]? Я не бывала там с тех пор, как мы уехали оттуда. Том так быстро растет…
– В субботу?
Кейт приготовилась было к отказу, но потом услышала:
– Дай-ка я проверю… да. Почему бы и нет?
Ханна была не против встречи.
Кейт, попрощавшись, повесила трубку и подошла к окну. Прошло шесть недель с тех пор, как она переехала в Кент. Чайки спали на остроконечных крышах домов напротив. Какой-то мужчина вылезал из машины. Возможно, тот самый человек за стеной, чей сон каждую ночь нарушает Том.
Мужчина скользнул взглядом по Кейт. Она подняла руку и увидела, что он пристально смотрит на нее. Темная фигура в окне. Но спустя мгновение незнакомец отвел взгляд.
Протесты
Апрель 1995 года
Курс называется «Феминизм». Зал был скорее пуст, чем полон. В массовой культуре считается, что феминизм уже сделал свое дело. В 90-е наступило время «ладетток». С обложек бульварных газет смотрели Зои Болл и Сара Кокс, пьющие пиво. Самая популярная группа – Spice Girls. Время женщин в самом разгаре.
Лисса, дочь феминистки, считала само собой разумеющимся, что сама она тоже феминистка, что казалось весьма спорным утверждением. Она выбрала феминизм, потому что альтернативой был только курс по научной фантастике.
Список для чтения был устрашающим и в основном состоял из иностранной литературы. Но, готовясь к курсу, Лисса ничего из него не читала, ведь никто толком не прочитывает списки на кафедре английского языка. Вы просто по диагонали просматриваете книги в течение недели, а в конце каждой – пишете о них. Это, по мнению Лиссы, было главным, чему учат в университете – искусству убедительно врать. Чем лучше университет, тем лучше там этому учат. Она довольно часто излагала эту теорию в постели своего нового бойфренда, наркоторговца из Манчестера, владевшего таунхаусом в Рушольме. Он одевался как Лиам Галлахер, и часто носил парку. Смуглый, забавный, умный, он был самым сексуальным из всех, кого она когда-либо видела.
В передней части комнаты сидела девушка с длинными волосами, почти скрывавшими ее лицо, маленькая фигурка утоплена в мешковатом джемпере, манжеты спущены на большие пальцы. Длинная лоскутная юбка, мартинсы, жирно подведенные глаза. Бунтарка из пригорода, одна из тех инди-детей, которые тусуются субботними ночами в Манчестере. Они должны были вместе сделать доклад по Кристевой и ее эссе «Отвращение». Девушку звали Ханной. Не прочитав эссе, Лисса понятия не имела, о чем писать.
– Не зайдешь ко мне? – спросила Лисса Ханну. – Завтра? В три часа?
Ханна появилась в комнате Лиссы ровно в три, держа в руках несколько увесистых книг. Уже войдя в комнату, она вежливо постучала в дверь и привычно натянула манжеты свитера на обкусанные ногти. Ханна до сих пор не смогла освоиться в университетском обществе. Поступая в университет, она рассчитывала увидеть совсем иное. Она поехала в Манчестер только потому, что не поступила в Оксфорд, а второй университет, который был у нее на примете – в Эдинбурге, – оказался переполнен. И вот она училась здесь, в университете номер три, но жила все еще дома в Бернаже. Так получалось дешевле,
Хампстед-хит (
