рассказал про ваши дела, но хотелось бы и тебя послушать.
– Да я как-то не знаю, о чем говорить…
– Тогда спою себе дифирамбы. Я – шрифтовик, а по совместительству – словоруб и букворез. Это разные профессии. Могу рубить и резать, глубоко и объемно. На три-пять сантиметров. Люблю эксклюзив, когда шрифт не из каталога берется, а из головы. Красить буквы – тоже моя тема. На кладбе чуть подольше, чем Андрюха, не хуже него знаю толк в композициях, и способен объяснить заказчикам, когда будет красиво, а когда – туфта. Если работа в кайф – эстетствую, если нет – крою матом. По делу – всегда помогу, подскажу, за советы рублей не беру. В быту неприхотлив, манией величия не страдаю. Вопросы есть?
– Нет.
– Теперь твоя очередь, – усмехнулся Юрий.
– Рисую немного… Больше для себя…
– С таким настроем корову не продашь! – перебил гравер. – Ты еще не проснулся или проблемы гложут?
– Второе.
– Поясняю, – мужчина потянулся к окну и включил чайник. – Мы тут – одна семья. За своих всем глотки рвем. И бедами, и радостями без утайки делимся. Вопросы сообща решаем. Раз ты с нами, привыкай к жизни по новым правилам. Ну, как? Призадумался?
– Почему Андрей про свою смерть говорил? Он что – болеет? – рубанул Никита первое пришедшее на ум.
– Рано ему помирать, не нагулялся еще, – фыркнул Юрий. – А по чесноку, у Андрюхи в детстве две операции на сердце были. Поди кольнуло куда, или екнуло, вот он и завел старую шарманку. Сезон доработаем, выпру его в какой-нибудь санаторий, пускай подлечится.
– Ему, наверное, курить нельзя…
– Андрюха без сигарет – это ходячая катастрофа. Такой бред начинает задвигать – хоть святых выноси. Мутный поток сознания вперемешку с песнями, плясками и анекдотами. Правда, у нас ко всему нужно с юмором относиться, иначе свихнешься.
– Его картины? – подросток указал на стену.
– Угу. Пейзажи для себя рисует, а портреты – ради заработка. Без лести, Андрюха – редкий талант, настоящий самородок. Плюс – мужик грамотный, душевный. Ты его поближе узнаешь, сам это почувствуешь, – Юрий плеснул в две чашки горячего кипятка и заварил чай из пакетиков. – Но мы отошли от темы. Давай все-таки про тебя. С мамой живешь?
– Да.
– Ругаетесь?
– Постоянно.
Мастер всучил Никите чашку и кивком указал на коробку с пряниками:
– Я в детстве тоже со своей чуть ли не каждый день лаялся, а сейчас видимся редко, зато никаких скандалов. Это временное явление. Относись к нему философски.
– Она сказала, что я здесь все равно долго не задержусь.
– Почему?
– Работать не умею, с людьми общаться не умею… Ло-лу, короче…
– Переведи, – Юрий метко выбросил использованный чайный пакетик в мусорное ведро.
– Лох и лузер.
– Андрюха
