style="font-size:15px;"> – Странное что-то снилось.
Робин отвернулась, и я понял, что видел ее тогда вовсе не во сне. Она наблюдала за мною спящим и тихонько плакала про себя.
– Я на диване перекантовалась, – сообщила она. – Пару часов уже как встала. Не особо-то привыкла к гостям.
– Приятно слышать.
– А ты? – Туман словно слетел с ее глаз.
– Тоже.
Робин изучала меня поверх ободка своей кружки, с лицом, полным сомнений.
– Твоя машина под домом, – произнесла она наконец. – Ключи на кухонной стойке. Можешь побыть здесь столько, сколько захочется. Поспи еще. Есть кабельное, кое-какие приличные книжки.
– Ты уходишь? – спросил я.
– Покой нам только снится, – отозвалась она, но не двинулась с места.
Я поднялся, чтобы налить себе чашку кофе.
– Вчера вечером я виделась с твоим отцом. – Ее слова кулаком ударили в спину. Я ничего не сказал – не мог позволить ей увидеть свое лицо, не хотел, чтобы она знала, что эти слова со мной сделали. – После того как забрала твою машину. Доехала до фермы, поговорила с ним на крыльце.
– Что, в самом деле? – Я попытался скрыть внезапное беспокойство в голосе. Зря она это сделала. Но я мог представить их там, на крыльце, – далекий изгиб темной воды и столб, к которому мой отец любил прислоняться, глазея на противоположный берег…
Робин ощутила мое неудовольствие.
– Ему надо было это услышать, Адам. Лучше уж он узнает от меня, что ты вернулся, чем от какого-нибудь первого попавшегося придурка. И уж тем более от шерифа. Он должен знать, что ты серьезно пострадал, так что не станет гадать, чего это ты не появился у него прямо сегодня. Я выиграла тебе время, чтобы малость оправиться и вообще взять себя в руки. Я думала, ты мне только спасибо скажешь.
– А моя мачеха?
– Она оставалась в доме. Не пожелала иметь со мной никакого дела.
Робин примолкла.
– Или со мной.
– Она свидетельствовала против тебя, Адам. Давай оставим эту тему.
Я все еще не поворачивался. Ну абсолютно все шло не так, как я надеялся! Взявшись за край кухонной стойки, вцепился в нее что было сил. Подумал про отца и про пропасть, что пролегла между нами.
– Как он? – спросил я.
Секунда молчания, затем:
– Постарел.
– У него все в порядке?
– Не знаю.
Что-то в голосе Робин заставило меня обернуться.
– Что? – переспросил я, и она подняла глаза к моим.
– Понимаешь, все происходило чинно-благородно, твой отец держался с большим достоинством. Но когда я сказала ему, что ты вернулся домой, он расплакался.
Я попытался скрыть смятение.
– Неужели это его так расстроило? – спросил я.
– Я не это имела в виду.
Я застыл в ожидании.
– По-моему,
