сильно пострадали за свои идеи, – сказал мормолоновый.
– Слезами залит мир безбрежный… – пробормотал Гарин, оглаживая бороду и косясь на цепь человеческую. – Уважаемый, в лагере найдётся табак? Мои папиросы промокли.
– Найдётся. Айриша, сверни ему!
– Просто с табаком? – усмехнулась девушка. – Мы просто не курим. Хотите травки или анаши?
– Нет, дорогая, мне просто с табаком. – Гарин протёр пенсне и осмотрелся.
Лагерь был обширным, с шатрами, постройками, летними кухнями, лежаками и длинными бараками. Повсюду бродили, лежали или что-то делали молодые люди.
Вскоре Гарин с наслаждением затягивался самокруткой.
– А теперь, доктор…
– Гарин, – подсказала Маша, забирая у Гарина самокрутку и затягиваясь.
– …доктор Гарин, прошу вас, помогите нашей матери Анархии.
– Женщина?
– Да.
– Возраст?
– Вечность.
– Ясно. Ведите, молодой человек.
– Меня зовут Самуил. Пойдёмте!
Пятеро медиков отделились от бути и пошли с Самуилом. Тот двинулся вдоль сидящих на земле и сцепившихся руками.
– Она мучается животом уже шестой день, – сообщил Самуил. – Это большая беда для всех нас.
– Рвота, понос?
– Тошнота.
– Как со стулом?
– Никак.
– Слабительное давали?
– У нас запрещены лекарства и медицина внешнего мира. Давали горные травы, мёд и козье молоко.
Самуил подвёл их к большому шатру, переливающимуся живородящим шёлком золотистых оттенков. Возле шатра заканчивалась цепь человеческая. Крайняя девушка сидела, приложив ладонь к шатру.
– Коллеги, я осмотрю больную, если понадобится ваша помощь – позову, – сказал Гарин.
Самуил приподнял шёлковую ширму.
– Проходите. – Самуил сделал жест рукой.
Гарин нагнулся и вошёл в шатёр. Внутри золотистого шатра было темно, прохладно и двигались звёзды. После яркого солнца Гарин остановился, привыкая к темноте. Звёзды плыли по потолку, полу и по Гарину. Присмотревшись, он различил в темноте большие куски каких-то чёрных плоских камней. На одном лежало что-то светлое. Гарин приблизился, присел на корточки. На камне, по которому плыли вереницы звёзд, лежало крошечное одеяло, размером с книгу. Одеялом было что-то накрыто. Приглядевшись, Гарин различил рельеф маленького человеческого тела, поместившегося под одеялом.
– Good afternoon, Mother Anarchy, – произнёс он.
Скрытое тельце заворочалось, верхняя часть одеяла откинулась. Но Гарин ничего не увидел. И вдруг показались два крошечных глаза. Белки их светились в темноте. Раздался слабый стон маленького существа. – Good afternoon, – произнёс тоненький, но очень приятный голос маленькой женщины.
– How are you? What seems to be the matter?
Невидимая женщина прикрыла глаза. Потом открыла
