Их болезнь не мешала команде управлять парусами, вести каравеллу следом за Мартином Пинсоном. Последнее обстоятельство беспокоило адмирала, подрывало его авторитет. Флагманскому судну полагалось возглавлять флотилию, а оно еле успевало взойти на волны от форштевня «Пинты». По мнению моряков, оседлать волну соперника – значило получить преимущество в скорости. «Санта-Мария» не желала прибавить хода, только больше раскачивалась из стороны в сторону.
Расстроенный адмирал у поручней юта наблюдал, как внизу на камбесе боцман Чачу кулаками подгонял нерасторопных матросов. Для боцмана, как и для капитана, было делом чести обогнать «Пинту». Шлепая босыми ногами по палубе (матросы на каравеллах обувались только в холодных северных широтах), вахтенные дружно тянули канаты, поднимали дополнительные паруса.
– Все в порядке! – пропел (как полагается) с марса в положенный час дозорный.
Юнга перевернул колбу с пересыпавшимся вниз песком, пробил склянки. Песка в колбе хватало на полчаса. Каждый раз юному моряку следовало ударить в колокол, чтобы все знали о ходе времени, подсчитали склянки до конца вахты. Восемь раз переворачивались песочные часы, восемь раз мелодичный звук растекался по судну, пока трудилась очередная вахта. Четыре часа, но как они изматывали моряков!
Суда, казавшиеся в гавани подготовленными к походу, на открытой воде преподносили сюрпризы. Ужасно скрипел, стонал рангоут. Вахтенные на ходу устраняли неполадки, оставшиеся после недобросовестных мастеров. Матросы подмазывали жиром трущиеся части такелажа, перевязывали бесчисленные узлы. Настроить парусное судно на ветер всегда было сложным, долгим делом. Если капитаны затевали гонки, работа команды усложнялась вдвойне. Обычно в первые дни всем морякам, от адмирала до юнги, хотелось узнать возможности своего корабля, его сильные и слабые стороны, поэтому вахтенные работали не за страх, а на совесть.
– Хорошо идут! – услышал Колумб голос кормчего Пералонсо Ниньо.
Христофор обернулся, увидел молодого моряка, смотревшего в след «Пинты».
– Думаешь, не догоним? – подошел к нему капитан.
– Да, сеньор адмирал. У Мартина матросы, как на подбор. В основном они жители Палоса, плавают не первый год, прекрасно знают ремесло.
– Чем хуже наши моряки? – с досадой спросил Колумб.
– Они не притерлись друг к другу, – пояснил Пералонсо, – спорят, шумят, тратят силы по пустякам.
– Мы набрали самых крепких парней, опытных в морской науке, – возразил Христофор.
– Этого недостаточно. Нужна команда, а не тридцать мастеров. Когда они научатся с полуслова понимать товарищей, ценить дружбу, тогда возникнет отличный экипаж.
– Чачу быстро вобьет в них дисциплину и желание трудиться, – улыбнулся капитан.
– Иногда кулаки мешают делу, – глубокомысленно заметил кормчий. – Боцман
