следующего дня после обнаружения трупа на Турильдсплан Жанетт Чильберг вышла из здания полиции в начале девятого.
Хуртиг предлагал подвезти ее до дома, но она отказалась под предлогом того, что хочет прогуляться до Центрального вокзала пешком, прежде чем нырять в метро.
Ей требовалось немного побыть одной.
Пятнадцатиминутная прогулка. Никаких мыслей о работе или финансовой ситуации. Просто ненадолго отпустить мысли в свободное плавание, расслабиться.
Когда она спускалась по ступенькам к набережной, из телефона прозвучал сигнал, что получена эс-эм-эска. Как оказалось, от отца.
“Привет! – писал он. – У тебя все в порядке?”
Отец управлялся с мобильным телефоном с большим трудом, и то, что он вдруг предпочел связаться с ней при помощи эс-эм-эс, очень удивило Жанетт. Обычно он всегда звонил. А тут написал два предложения, пусть коротеньких, но совершенно понятных.
Невероятно, подумала она.
“Все хорошо, – написала она в ответ. – Не продохнуть. Иду по следу”.
Жанетт улыбнулась: этой формулировкой отец сам обычно пользовался, приходя домой после рабочего дня.
Когда она приблизилась к виадуку, ее мысли вновь вернулись к работе.
Три поколения полицейских в семье: дед, отец и теперь вот она. Бабушка и мама были домохозяйками.
И Оке, думала она, художник. И домохозяйка.
После того как отец понял, что она подумывает пойти по его стопам, ей пришлось выслушать множество историй, имевших целью отпугнуть ее.
Надломленные люди. Наркоманы и алкоголики. Бессмысленная жестокость. То, что раньше лежачего не били, – миф. Всегда били и бить будут.
Но особенно он ненавидел одну часть работы.
Когда он служил в пригороде к югу от Стокгольма, в непосредственной близости от метро и электрички, ему как минимум раз в год приходилось спускаться на рельсы, чтобы собирать в кучу останки человека. Голова. Рука. Нога.
Грудная клетка.
Каждый раз, когда это случалось, отец приходил в отчаяние.
Он не хотел, чтобы ей пришлось видеть все то, что довелось повидать ему, и его главная мысль легко сводилась к одному предложению: “Будь кем хочешь, только не полицейским”.
Однако ничто из рассказанного им не заставило ее передумать. Напротив, его истории лишь придали ей уверенности.
Первым препятствием для поступления в Полицейскую академию стало слабое зрение в левом глазу. На операцию ушли все ее сбережения, и, кроме того, она в течение полугода почти ежедневно работала сверхурочно, чтобы скопить недостающие средства.
Вторая проблема возникла, когда ей сообщили, что она слишком маленького роста.
Решением стало обращение к хиропракту, который двенадцать недель “колдовал” над ее спиной и сумел-таки увеличить длину тела на недостающие два сантиметра.
По пути на вступительные испытания она лежала в машине, поскольку знала,
