использует эти христологические и пневматологические интуиции и различения для обращения к насущным вопросам социальных наук, а именно для работы с пережившими политическое насилие и травмированными жертвами природных бедствий. В дальнейшем он использует выражение известного русского монаха Силуана, процитированного в заглавии этого доклада. Травма, перенесенная в клинической и полевой деятельности, не может быть названа и раскрыта лишь с помощью символических форм религиозной мудрости и пневматологического понимания. Скорее доверие действию божественного Духа может открыть человека к обновлению его личности из глубин отчаяния. Поиск богословского и соционаучного понимания и поиск духовного обновления не следует разделять, а тем более противопоставлять друг другу.
IV
Последняя часть сборника сосредоточивается на действии Духа в новом творении. Маркус Плестед («Пневматология и новое творение в сочинениях Макария») обращается к интуициям Макария-Симеона (псевдо-Макария, IV в.) в его работе о мистицизме. Макарий описывает пути единения с Духом, открывающим душу в сострадании и любви. Проникновение в двойственность природы, которая может отражать как божественную реальность, так и силы зла, ведет к поиску «активной информации» (Джон Полкинхорн), открывающей душу к поиску истины, сострадания и спасения, для света нового творения «здесь и навсегда».
Эндрю Лаут («Святой Дух в творении и восстановлении: византийские отцы») поддерживает и развивает это понимание на основании других сочинений отцов Церкви. У византийских отцов мы можем научиться тому, что не нужно переводить «наши надежды и ожидания, также как и наши страхи, в богословские настроения». Открытость Духу происходит от молитвы и различения, это плод аскетической борьбы и дар синергии между божественным и человеческим. Лишь отношение «смирения и осторожности» может открыть глаза и сердца действию Духа в творении и новом творении.
Богослов пятидесятнического направления Френк Маккиа («Оправданные в Духе: импликации на границе богословия и науки») предлагает удивительную перспективу объяснения Лютером первого артикула Символа веры (о Боге как Творце). Вслед за Освальдом Байером он видит, что уже в творении Лютер подчеркивает безмерную духовную благодать Божью. В его малом катехизисе и других произведениях Лютер говорит, что мы принимаем даже наиболее простые дары природы «помимо наших заслуг и достоинств». Маккиа выступает за глубокое и реалистическое понимание оправдания, заключающего в себе широту действия Святого Духа и глубину основных процессов тварной жизни. В этой перспективе мы касаемся области, в которой интересы богословия и науки могут и должны частично совпадать. Также мы видим, насколько близко ветхое и новое творение находятся по отношению друг к другу и насколько важными на каждом шагу нашей земной жизни являются силы нового творения.
Социолог Хосе Казанова («Религиозная
