было четверо. И вот мы живем на определенную зарплату, а завтра же, со следующего дня, зарплата в три раза меньше. Но мы были и к этому готовы. Мотивация была очень сильная, потому что все актуальнее становилось мое рукоположение. Я понял, что работать в светском издательстве я больше не могу, что либо я в Церкви, либо я в светском издании. И в одночасье было принято такое решение. И что вы думаете, мы пропали? Нет, мы не пропали. Мы немножко подтянули пояс. Немножко помогли родители. Что бывает у нас вообще время от времени и чего я не стыжусь. Я считаю, что это вообще наш долг друг другу помогать и у друг друга эту помощь принимать. Я считаю, что это нормально. Мы так все живем и должны жить. И стали мы жить на эту в три раза меньшую зарплату. А потом Господь распорядился так, что стали зарплату повышать, а потом я принял сан, и уж тут, это известно, Господь своих служителей не оставляет. Сегодня после службы, вы видели, мне дали… Я не знаю, что там в этих бумажках…
– Но вы, по-моему, это отдали…
Да, действительно отдал… А другую я не отдал, хотя мог. Но в дом тоже надо что-то нести. Ну вот смотрите 500 рублей и там тоже было 500 рублей. Это Господь не оставляет своих служителей. Это у нас бывает регулярно, а у батюшек… Я-то дьякон еще. А батюшки вообще не бедствуют. Главное – просто относиться к этому вопросу. Хотя я не могу сказать, что у нас сейчас прям достаточно денег, но они все время появляются. Хотя полгода назад было лучше – это факт (Алексей. Москва. 38 лет. Женат. Шестеро детей).
В вышеприведенной цитате для нас важно, что действующий имеет определенную перспективу – «жизнь из объемлющего», осуществляет на основании нее ряд вполне рациональных (в смысле обоснованности в соответствии с внутренними ценностями) действий (переход на менее оплачиваемую работу). Результаты этих действий (помощь близких, повышение зарплаты на новом месте и подаяния) не входят в противоречие с его перспективой и позволяют продолжать осуществлять действия в мире и коммуницировать с другими[29].
Если же рассмотреть, как понимают категорию «ответственность», и конкретно, как решается вопрос, кто отвечает за рождение ребенка, в православном сообществе, то очевидно – он решается в только что описанной логике «жизни из объемлющего» и подчинения собственного действия этому объемлющему:
– А вообще, сколько бы вы хотели иметь детей?
Сколько бы я хотела их иметь? Вообще никогда я об этом не думаю, то есть постановка вопроса мне кажется неправильной.
– А как бы вы спросили? Как это происходит?
Ты веришь или нет, что Бог дает детей? Если веришь, то… ну веришь, и все, а дальше этот вопрос отпадает. Что в его власти все. И судьба. Что ты вообще растишь их не для себя, не для своих там амбиций, а так, для Бога растишь… Ему соработников растишь (Анна. Москва. 30 лет. Замужем. Четверо детей).
На этом моменте стоит остановиться подробнее. Если вспомнить описания ситуации деторождения невоцерковленными, мирскими
Заметим попутно, в высказываниях православных респондентов практически исчезают отсылки к медицинской аргументации.
