которые позволяют воспроизводить совокупность отношений, соединяющих акторов в процессе их деятельности. В ходе таких встреч исследователь не только исповедует свой доброжелательный нейтралитет, но также считает, что «по определению интервьюируемые всегда правы, потому что они живут в своей ситуации» [9, р. 458]. В таком подходе так называемая субъективность должна рассматриваться как выражение стратегии изучаемого актора. Это положение является фундаментальным, т. к. исследователь не может строить свою деятельность на «логике подозрения» по отношению к свидетельствам, которые он получает.
Социологический анализ, таким образом, осуществляется в соответствии с двумя различными динамиками. Первая из них отмечена тем, что «временно упраздняется дистанция между аналитиком и полем его анализа» [9, р. 293], что требует от участников данной ситуации «устанавливать и развивать отношения интерсубъективности… что он (исследователь. – В. Ж., М. Ж.) отказывается от критики, от стремления изменить суждение, от всякой внешней нормативности, от “этноцентризма” по отношению к практикам, которые он наблюдает» [9, р. 295]. Вторая разновидность динамики стратегического анализа получила наименование мобилизационной. Она побуждает социолога к «использованию своей экстериорности и нахождению минимальной дистанции, без которой никакой серьезный анализ невозможен» [9, р. 293].
Получается так, что исследователь превращается в процессе своей работы, пользуясь метафорой Э. Фридберга, в «губку», которая впитывает материал, получаемый социологом во время работы. И он «не имеет ни мнения, ни идеи…» [9, р. 299] Таким образом, социолог должен изначально согласиться с «тотальным равенством a priori всех свидетельств, отчетов, документов и других используемых источников» [9, р. 296–297]. Во время анализа он должен «сохранить равную дистанцию в интерпретации фактов, которые он устанавливает» [9, р. 297]. По окончании анализа системы он может восстановить свою позицию.
В рамках стратегического анализа социолог не судит, не оценивает, не ищет определенную причину дисфункций, которые, к слову сказать, и не понимаются им как таковые. Изначально стратегический анализ не имеет «идеи» о том, каким должно быть хорошее функционирование организации, для которого «нормальное» не существует. Кроме того, социологический анализ не претендует на то, чтобы выявлять неизвестные или секретные факты. То, что он расскажет, и то, что он покажет, чаще всего известно всем.
В чем тогда заключается преимущество такого анализа? Стратегический анализ связан с выявлением отношений между фактами. Это – связь между событиями, ситуациями, логиками, которые каждым идентифицируются раздельно. Вклад социолога в рамках стратегического анализа приобретает особое значение в связи с тем, что его выводы обладают потенциальной валидностью, ибо становятся основанием для обменов, дебатов, конфронтаций, которые могут оказывать влияние на социальное действие, а потому этот вклад приобретает «прагматическую
