сказал седой.
– Разговоры после операции, сейчас дорога каждая минута.
– Мне необходимо три минуты. Они очень важны для больного и вас, поверьте.
– Слушаю, – опять не понимая почему, подчинился тихому голосу строптивый Панкратов.
– Не здесь, идите за мой… – прошелестел голос и мужчина направился коридору в противоположную от операционной сторону.
Дверь кабинета заведующей хозчастью Марии Гавриловны, женщины чрезвычайно аккуратной, почему-то оказалась незапертой, и через пару секунд они сидели в креслах у письменного стола, заваленного папками. В окно ярко светил фонарь с улицы, окрашивая комнату лунной голубизной. Мысль зажечь свет у Панкратова не возникла, чему он позже немало удивлялся.
– Все, что я сейчас скажу, вы запомните на всю жизнь, да продлится она долгие годы. – Мужчина сложил на груди тонкие руки, в кистях которых тускло блеснули черные зерна четок. – Этот юноша – очень важный человек. От его жизни зависит судьба влиятельного государства, и не одного. Может быть, судьба мира. Враги пытались убрать его, они могли подкупить и вас. – Старик жестом остановил возмутившегося намеком Панкратова. – Они много могут. Мы тоже.
Черные широкие рукава метнулись над столом, что-то ярко вспыхнуло прямо перед лицом Панкратова, запахло резко и неприятно. Виски сжала резкая боль. Он зажмурился и на какое-то мгновение, видимо, отключился, потому что, когда открыл глаза – на столе никаких следов горения не было, боль совершенно ушла, а старик улыбался:
– Прошу прощения, но мне пришлось подстраховаться. Теперь вы не сможете причинить ему вред, какие бы враждебные силы ни принуждали вас к этому.
– Закодировали? – усмехнулся Панкратов и поднялся. – Мы теряем время.
– И последнее… – в руке бородатого что-то блеснуло, и даже в свете фонаря Андрей отчетливо рассмотрел предмет, лежавший на сухой ладони, – огромный перстень с радужно играющим овальным камнем.
– Увы, я подарков не беру, тем более перед операцией. Кто может поручиться за ее исход?
– Доверим судьбу моего подопечного Аллаху, а судьбу этого талисмана вот такому тайнику. – Приподняв круглую никелированную крышку давно пребывающей в ненужности чернильницы от подарочного настольного прибора стародавних времен, старик опустил в нее перстень. Он тяжело ударился о затянутое засохшим лиловым илом дно.
Потом началась операция, и Панкратов не вспоминал ни о чем, что случилось с ним в недрах темного кабинета.
В операционной уже вовсю орудовал Петя Антошкин. Он перетащил баллон с кислородом, настроил электрокардиограф. Помог переложить больного с каталки на операционный стол. Сейчас он настраивал операционную лампу, фокусируя свет на животе пациента. Панкратов присоединился к Виктору, который мыл руки.
– Ты Петру не забыл напомнить насчет приемного отделения? – кивнул в его сторону Андрей.
