style="font-size:15px;"> – Интересно, очень интересно, кто же тогда будет Папой?
– Иннокентий Третий.
– Увы, проверить твое предсказание невозможно. Вряд ли Господь отмерил мне Мафусаилов век. Но чудные вещи говоришь… Как же мне испытать твой дар? – Викарий Христа задумался, почесывая бороду. – А вот, например, что будет завтра на Соборе?
– Завтра пред духовенством выступит Адельгейда, она же Евпраксия, дочь киевского князя Всеволода Ярославича, сестра Владимира Мономаха, внучка Ярослава Мудрого, жена Генриха Четвертого и, соответственно, королева Священной Римской империи, – бесстрастно излагал Адемар. – Расскажет о претерпленном бесчестии из-за мужа, вовлекшего венценосную супругу в оргии сатанистов-николаитов. Смелая русская. Всю подноготную выложит про Генриха, отдавшего монаршее тело на забаву приспешникам, лично удерживая жену от побега…
– Хватит, хватит! – Урбан замахал руками, начиная убеждаться в пророческих способностях собеседника. Адельгейду готовили тайно, приезд держали в секрете. – Может, русский князь ничего не узнает?
– Язык до Киева доведет.
После томительной паузы, преемник князя апостолов снова решился на вопрос:
– Как думаешь, не повредят ли откровения русской княжны возвращению православия в рамки католичества? И когда это произойдет, наконец? Сорок лет уже, как разошлись.
– Я могу видеть лишь на тысячу лет вперед.
Монтейский надолго замолчал.
– Понятно. – Понтифик тяжело выдохнул. Черт с ним, с воссоединением! Сейчас надо императора на место поставить.
– За Генриха Четвертого не переживайте, победа будет за вами. – Прочел папские мысли епископ. – Хотя удивительно, как быстро сей монарх забыл о Каносском унижении.
– Да не в Генрихе дело! Власть Церкви под угрозой. Все святые каноны! – Верховный первосвященник вскипел, но быстро остыл. – Может, лучше поддержать его сына, Конрада? Кстати, чей он, Генриха или, действительно, швабского князя?
– Законнорожденный. А в остальном – всему свое время.
– И ты это все, вот так просто видишь?
– Да. – Ле Пюи пожал плечами. – Обычно, мне приходят картины, звуки, запахи… подчас нелегко распознать смысл видений.
– Как же тебе удалось добиться просветления?
– Постом и молитвой. Со времен Христа ничего не изменилось.
– Лукавишь, брат, ой, лукавишь. – Урбан погрозил пальцем. – Расскажи мне о звездах.
Монтейский нахмурился, глава католиков интересовался наукой, отнюдь не бесспорной.
– Грешен, отец, признаю – прибегаю к астрологии. И довольно часто. Убедиться в правильности понимания.
– Смотри, Адемар, бесовское учение до добра не доведет. Братия осудит, а там и до лишения сана недалече.
– Предпочитаю не распространяться насчет гороскопов, но отцу всех христиан соврать не мог.
– Вот что, Адемар, я уже три года сокрушаюсь, что благословил Бруно
