style="font-size:15px;"> – И стричь его, – хмыкнул Лим.
– Об этом можно сложить замечательную песню, – заметил, дернув струну, Том.
Леди Смолвуд наградила его уничтожающим взглядом.
– Пусть ее сочиняет тот, кто не рифмует «в паре он» с «Дондаррион». И не поет «Приляг на травку, мой дружок» каждой встречной молочнице, после чего две из них оказываются беременными.
– Песня называлась «Дай мне испить красы твоей», – возразил Том, – молочницы всегда охотно ее слушают. Некой высокородной леди, сколько мне помнится, она тоже нравилась.
Ее ноздри раздулись.
– В речных землях полно девиц, которым ты нравился, и все они теперь пьют чай из пижмы. Уж казалось бы, мужчина твоего возраста должен знать, как уберечь женщину. Скоро тебя станут звать Том Семь Сынов.
– Семь сынов у меня уже есть. Чудесные парни и поют, что твои соловьи. – Заметно было, что Тома это нисколько не удручает.
– А не сказал его милость, куда направляется, миледи? – спросил Харвин.
– Лорд Берик ни с кем не делится своими планами, но я знаю, что близ Каменной Септы и в Трехгрошовом лесу теперь голод. На вашем месте я поискала бы его там. – Леди Смолвуд отпила глоток вина. – Надо вам знать, что у меня бывали и менее приятные гости. Стая волков долго выла у моих ворот, полагая, что я прячу здесь Джейме Ланнистера.
Том перестал бренчать.
– Так это правда, что Цареубийца снова на свободе?
Леди Смолвуд презрительно прищурилась.
– Вряд ли они охотились бы за ним, если бы он сидел в цепях под Риверраном.
– И что же миледи им сказала? – спросил Джек-Счастливчик.
– Что сир Джейме лежит голый у меня в постели и слишком обессилел, чтобы спуститься к ним. Один из них имел наглость обозвать меня лгуньей, и мы спровадили их, пустив пару стрел. Думаю, они отравились к Черной Луке.
Арья поерзала на сиденье.
– А что это были за северяне, которые спрашивали о Цареубийце?
Леди Смолвуд, видимо, удивило то, что она заговорила.
– Они не назвались, дитя, но одеты были в черное, с белыми солнцами на груди.
Белое солнце на черном – эмблема лорда Карстарка. Это люди Робба. Может, они все еще где-то поблизости. Если бы она сумела ускользнуть от разбойников и найти их, они, возможно, отвезли бы ее к матери в Риверран…
– Не говорили они, как Ланнистеру удалось бежать? – спросил Лим.
– Говорили, да только я не поверила ни одному их слову. Они утверждают, что его освободила леди Кейтилин.
Тома это так поразило, что он снова дернул струну.
– Полно вам. Это же безумие.
Неправда это, подумала Арья. Не может это быть правдой.
– Я того же мнения, – сказала леди Смолвуд.
Тут Харвин вспомнил об Арье.
– Такие речи не для ваших ушей, миледи.
– Я
