открывать. Так согреешься, что обратно в снег захочется.
– Уже не верится, что где-то бывает тепло…
– Ладно, не бубни. Мне отдохнуть надо.
Амир прикрыл глаза и замер, словно выключился. Рука его осталась лежать на раненом боку.
Степан повертелся еще немного, пытаясь сгруппироваться и сесть так, чтобы не выпускать остатки тепла из-под одежды. Но холод все равно вползал под тулуп и сапоги, упрямо и настырно, словно жадное и агрессивное живое существо.
Потом наверху грохнул люк, заставив Степана вздрогнуть. Свет закрыл силуэт пограничника.
– Старшой велел вам передать, граждане пассажиры.
На колени упал увесистый сверток. Очевидно, обещанная еда.
– Спасибо! – крикнул Степан.
– Бывай-послужим! – донеслось сверху непонятное.
Степану хотелось бы утолить голод прямо сейчас, скорее, но начинать без Амира было как-то неудобно. А тормошить его не хотелось.
Поезд тронулся с грохотом, способным, казалось, расколоть мир. Платформа резко качнулась, толкнув в спину металлической стенкой.
Амир застонал, зашевелился и открыл наконец глаза.
– Едем… – с облегчением проговорил он. – Еду принесли?
– Да, вот, только что, – с готовностью ответил Степан.
– Давай-ка подкрепимся.
Он достал фонарь и принялся шуршать свертком. Степан так и не разглядел, какое меню им предложили, но затем Амир протянул ему что-то вроде бутерброда.
– Ешь маленькими кусочками и жуй хорошо. Надолго сыт будешь.
Степан откусил и тут же невольно поморщился. Кушанье напоминало черствый пирожок с солидолом.
– Что это за дрянь такая?
– Ну, извини, тут тебе не Арбат. Рябчиков с ананасами нету.
Степан хотел было обидеться на рябчиков, но передумал. К необычному вкусу он быстро привык, да и деваться было некуда. Амир оказался прав – экзотический рацион насытил быстро и добротно.
Вдобавок в отсеке действительно стало заметно теплее – нагретый воздух шел из каких-то щелей снизу.
– Скажи, Амир, а Расул – он тоже таким же поездом добирается?
– Тебе-то какая забота?
– Просто интересно. Как они – такой толпой, да еще с ящиками…
– Расул – хитрый и свое дело знает. А его ящики – не твоего ума дело, лучше и не заикайся про них. Вообще поменьше носом по сторонам верти.
– А я что такого сказал?
– Будешь слишком любопытный – тулупчик еще кому-нибудь достанется. Только уже с двумя дырочками. Кумекаешь?
– Ладно, молчу.
– Вот, молчи. Я посплю еще. И ты поспи – дорога долгая.
Платформу довольно сильно качало, но ощущение поездки было совсем не такое, что обычно бывает в поездах дальнего следования. Скорее, как на старом неудобном корабле.
Проявив фантазию, можно было представить себя рабом в трюме или узником в каменном мешке.
