которые исполнял в Комиссии вице-министр национальной обороны. Мало ему, что ли, своей тайной войны, так еще и это подвесили!
Через некоторое время после смерти «генерала Вальтера» Речницкий поведал дочери свою версию смерти генерала:
– Вся официальная версия – только прикрытие. На самом деле Сверчевского в бою под Яблонками не было. Его предупредили о засаде, и колонна повернула назад. Уже миновав Балигруд, они двигались вдоль реки Сан, где дорога шла по крутому береговому склону. На одном из поворотов с задней машины охраны на короткое время потеряли автомобиль Сверчевского из виду, а когда миновали поворот, между передней и задней машинами охраны автомобиля генерала не оказалось!
– А куда же он мог деться? – удивленно спросила Нина.
– В том-то и дело! В лес он свернуть не мог – там уклон такой, что не въедешь, да и заросли сплошные. Следов падения вниз, под откос, в реку тоже никаких не нашли. Отпечатков колес на каменистой почве практически не видно. В реке все равно искали – бестолку… – Речницкий замолчал.
– А то, что официально сообщали – это что, сплошные выдумки? – не переставала удивляться девочка.
– Ну почему же сплошные? – усмехнулся отец. – Взяли совершенно правдивый рапорт о бое с бандитами у Яблонок, вставили туда генерала Сверчевского – и готово.
– Как же все-таки машина могла так пропасть? – Нину разбирало любопытство.
– Как, как… Сам голову долго ломал, – отозвался Якуб. – Только одно приходит в голову: тщательно замаскированный схрон, загодя устроенный прямо на дороге. Перекрытие из мощных бревен, как на мосту, открывается перед самой машиной, та проваливается, крышка захлопывается – и никаких следов.
В те времена поверить, что службы безопасности ради утверждения официальной версии способны обработать десятки свидетелей, готовы были, пожалуй, все. Лишь много позже у Нины стали появляться вопросы. Даже десятки лет спустя никто из свидетелей не ставил под сомнение основные факты официальной версии. В некоторых деталях – да, сомнения были. В основном – по части того, кто и откуда попал в генерала. Да и слишком много было свидетелей – и боя, и транспортировки генерала в госпиталь, и в самом госпитале. Зачем отец тогда рассказал ей ту версию, которая явно расходилась с известными фактами и которую никто и ничем не мог подтвердить? Разве что спецслужбам требовалась легенда о таинственном и прекрасно информированном противнике в собственных рядах, гораздо более коварном, опасном и неуловимом, нежели банды УПА, чтобы оправдать свое усердие в поисках этого замаскированного врага? Впрочем, и это – только домыслы.
Во время очередного приезда Нины к отцу в Люблин тот устроил ей посещение Майданека – одного из крупнейших нацистских концлагерей, расположенного неподалеку от столицы воеводства. Казалось бы, девочка успела уже навидаться всякого, но то, с чем столкнулась она там, потрясло до глубины души. Сутки после этой экскурсии
