здесь, подумай, – и с этими словами он вышел, выключив свет, заперев за собой дверь и оставив Нину одну в полной темноте.
Просидев взаперти довольно долго, она почувствовала потребность посетить туалет. Особо не раздумывая, девочка подошла к металлической двери и стала лупить в нее что есть мочи снятой с ноги туфлей на высоком каблуке с металлической набойкой. Звук получился достаточно гулкий, да к тому же Нина подняла истошный визг.
Довольно быстро за дверью раздался голос – не прежнего капитана, а кого-то довольно пожилого:
– Ну, что тебе надо?
Девочка вывалила на него каскад требований и вопросов:
– Выпустите меня в туалет! Где отец? Куда вы его дели?
– Да откуда мне знать, кто твой отец и где он? – отозвался пожилой голос.
– Немедленно открывайте! А доносчицей я все равно не буду! – продолжала настаивать Нина.
Пожилой голос помедлил и произнес:
– Хорошо, открою. Только ты от двери отойди и сядь на табуретку.
– Зачем это еще?! – возмутилась она. – Надоело уже на ней сидеть!
– А ты все-таки отойди и сядь на табуретку. Порядок такой, – терпеливо уговаривал голос из-за двери.
– Ну, хорошо, – в конце концов, согласилась девочка и села на табуретку.
Дверь открылась, щелкнул выключатель, и Нина увидела действительно немолодого мужика в военной форме с автоматом (видимо, охранника). Она же сидела на табуретке, устроив на коленях свой пистолет.
– Пока ты успеешь свой автомат вскинуть, я тебя несколько раз продырявлю, – спокойно объяснила ему Нина.
Мужик покосился на ствол и промолвил:
– Верю, что стрелять ты умеешь, раз тебя с этой игрушкой сюда пустили. Только вот в меня стрелять ни к чему.
– Где отец? – снова стала настаивать она.
– Вот заладила! – отмахнулся охранник. – Погоди, сейчас схожу за кем-нибудь из начальства, у них и спрашивай.
С этими словами он удалился, и почти сразу девочка услышала голос начальника их отдела Иван Иваныча, а затем в дверях показался и он сам:
– Ты чего тут рассиживаешься? Пошли заглянем в ресторан.
– Какой еще ресторан?! Где отец? – в который раз воскликнула Нина, теряя терпение.
– Да давно уже ждет тебя наверху, чтобы в ресторан идти!
Нервное напряжение отпустило не сразу, и в ресторане еда не лезла в горло. Единственное, что Нина смогла поглощать большими порциями, было мороженое. В результате у нее оказалось простужено горло, и когда они с отцом сели в поезд, идущий в Варшаву, он пошутил:
– По крайней мере, хорошо, что теперь ты петь не сможешь! А то опять, как в Польшу приедем, заведешь свою песню про белых панов!
Поезд отходил от Москвы все дальше и дальше, но неприятный осадок от этого вызова остался. Нину тревожила не попытка
