style="font-size:15px;"> – Просто не лезь в мою жизнь, ладно? Я сто раз тебе говорила, что не хочу с тобой никаких отношений, и то, что ты подлизываешься к моей дочери, это не изменит.
Наступила пауза. Видит бог, она знала, что мне будет больно.
– Подлизываюсь? – Мне даже повторять это было противно. – Я подлизываюсь? Да за кого ты меня принимаешь?
– Просто уйди, Грэг.
– Простите, что я вас перебиваю…
– Мам?
Ханна стояла рядом с этим англичанином, от счастливой улыбки именинницы не осталось и следа. Она переводила взгляд с меня на Лизу и обратно.
– Почему ты ругаешь Грэга? – тихо спросила Ханна, зрачки у нее стали широкими, как будто бы Лиза ее напугала.
Лиза сделала глубокий вдох.
– Я бы… э-э… мне кто-нибудь может показать, где найти администратора?
Лиза вдруг поняла, что мы не одни. Раскрасневшаяся от собственного крика, она повернулась к англичанину и переспросила:
– Администратора? Вам надо поговорить с Кэтлин, она вон там. Леди в синей блузке.
Он попытался улыбнуться, пробормотал что-то про английский акцент и, чуть помешкав, исчез из поля зрения.
Ханна все еще стояла рядом со мной. Когда она заговорила, у нее был такой тихий печальный голос, что мне захотелось отвесить ее маме оплеуху.
– Я правильно понимаю? Это значит, что мне нельзя оставить себе лодку?
Лиза резко повернулась в мою сторону, и я как физический удар ощутил все, что она обо мне думала. Это было не очень приятно.
– Мы поговорим об этом позже, милая.
– Лиза, – ради Ханны я старался говорить доброжелательно, – я и в мыслях не держал…
– Мне это неинтересно, – оборвала меня Лиза. – Ханна, скажи своим друзьям, что пришло время торта. – Ханна не двинулась с места, и Лиза махнула рукой. – Иди же, а я посмотрю, сможем ли мы зажечь свечи. С таким ветром это будет непросто.
Я положил руку на плечо Ханны:
– Твоя лодка всегда будет ждать тебя в моем сарайчике. Как только будешь готова – забирай. – Я не собирался сдавать позиции.
После этого я развернулся и зашагал прочь. Я не горжусь тем, что тогда бормотал себе под нос.
Йоши перехватила меня у грузовика.
– Грэг, не уходи, – попросила она. – Ты же знаешь, как она из-за всего этого волнуется. Не надо портить день рождения Ханны.
Она примчалась из кухни, чтобы остановить меня, и у нее в руке все еще был подарочный пакет.
Я хотел сказать, что это не я могу испортить день рождения. Это не я, как одержимый, запрещал маленькой девочке получить в подарок то, что она хотела больше всего на свете. Не я вел себя так, будто у моего ребенка нормальное детство, но сам при этом никогда не говорил о ее родных, за исключением Кэтлин. Я бы не стал три или четыре раза в год кидаться к ней с объятиями, а на следующий день вести себя так, будто вообще ее не замечаю. Я знаю, когда и в чем виноват, а еще я знаю, что иногда вообще ни в
