на разволновавшееся животное.
– Фу, малыш, фу! – смеясь, сказала Маргарет.
Я попытался схватить пса за ошейник, но промахнулся и растянулся на полу, увеличив тем самым всеобщую сумятицу.
– А ну, сидеть! – Сэр Уильям поднялся, чтобы утихомирить собаку. – Не ушиблись, Уэллс?
Я покачал головой и извинился за свою неловкость. Мне пришлось кричать, потому что шум стоял невообразимый.
Тут Бернс с ревом «Тихо! Тихо!!» с размаху ударил Джима прямо по глазам и пнул ногой в тяжелом ботинке. Пес, взвизгнув, шарахнулся от него, а потом оскалил зубы и, впившись ему в ногу, стал яростно ее трепать. Бернс тоже рассвирепел и тщетно пытался стряхнуть Джима с ноги. Обезумев от ужаса, он схватил с каминной полки хрустальную вазу, явно собираясь обрушить ее Джиму на голову. Маргарет закричала, ее отец взревел, я, кажется, тоже кричал. Пес, почуяв беду, разжал зубы и шустро увернулся; ваза грохнулась наземь. Прежде чем кто-либо успел ему помешать, сэр Уильям вцепился Бернсу в горло и стал с большим успехом душить. Глаза у Бернса выпучились. Он как-то странно забулькал. Маргарет истошно вопила.
Миссис Брэдли, сохраняя удивительное присутствие духа, быстро поднялась, взяла вазу с цветами и резко выплеснула ее содержимое, среди которого, разумеется, было и немалое количество холодной воды, в лицо сэру Уильяму. Тот разжал руки. Маргарет на подкашивающихся ногах подошла, схватила пса за ошейник и выставила за дверь. Миссис Брэдли опять уселась и изящно вытирала пальцы шелковым платочком. Бернс и сэр Уильям таращились друг на друга. Потом последний что-то пробормотал, отвернулся и принялся поправлять волосы и отряхивать костюм.
После подобной сцены я был рад удалиться. Маргарет хотелось, чтобы я остался к обеду, однако нам с Дафни следовало заняться приготовлениями к празднику, да и вообще я не очень-то рвался там обедать.
Миссис Брэдли проводила меня до ворот. По дороге она неожиданно сказала:
– Так значит, это Берт?
– Да. Берт не признал, что заключал с мистером Гэтти пари, но и не отрицал, что запер его в часовне.
– Ясно.
Я уже сообщил сэру Уильяму и прочим о том, как кто-то неизвестный, или неизвестные, кидали в нас с Уильямом черепицей, и упомянул о своих подозрениях относительно ребят из хора. Теперь же я сказал миссис Брэдли, что хочу с ними разобраться.
– Не говорите им ни слова, мой мальчик, – предостерегла она и даже заставила дать обещание – только тогда и отпустила.
Дафни дожидалась меня в комнате, которую все по привычке называли детской. Комната была на втором этаже – большая, полупустая и холодная; я удивился, что Дафни ее выбрала. Наверное, решила спрятаться от тети. Нечего и говорить, плоховато они ладили – Дафни и миссис Куттс.
– Садись, Ноэль. Что там за история, как тебя с Уильямом пытались убить?
Я рассказал и попросил никому не говорить.
– Ладно, буду молчать. Только вся деревня уже знает.
– Откуда?
