от контроля за зеркалами, чтобы посмотреть на меня.
– Нет, мы не в программе по защите свидетелей. Я допустила ошибку, когда была младше, и мне пришлось научиться всему этому.
Я допускаю ошибку, повернувшись на сиденье, чтобы посмотреть назад, – и от головной боли мне кажется, будто машина кружится вокруг меня. На целую минуту мне приходится сосредоточиться на дыхании, и только тогда я снова обретаю способность говорить.
– Ошибку? Какую ошибку?
– Ошибку, от которой я больше не могу убегать.
Укрытие
Через несколько часов я уже даже не понимаю, в каком мы штате. Мама сворачивает к придорожному мотелю, за которым простирается березовая роща. Здание выглядит совершенно непримечательно за исключением мигающего неонового указателя с изображением девочки, ныряющей в бассейн. Мотель достаточно удален от любых населенных пунктов, чтобы казаться пугающим даже без учета обстоятельств, которые нас сюда привели. Ближайший признак цивилизации – крошечный торговый центр, мимо которого мы проехали, находится примерно в полутора километрах отсюда – судя по вывескам, там были ломбард, секонд-хенд и заправка, на которой работала только одна колонка. Пригладив волосы, мама смотрится в зеркало заднего вида, проверяя, как выглядит помада, а затем вылезает из машины и велит мне оставаться на месте.
– Твоя рубашка, – говорю я, и она замирает, открыв дверь. Посмотрев вниз, она замечает кровь на плече. Это я запачкала ее, когда мы пересаживались в другую машину у «Walgreens».
Она вытаскивает заколки, удерживавшие ее прическу, и тщательно укладывает на плечо длинные темно-рыжие волосы. Затем уходит, скрывается в помещении администратора и возвращается через несколько минут с ключом от пятого номера.
От потока холодного воздуха из кондиционера у меня снова начинают стучать зубы, и я позволяю маме отвести меня к кровати и усадить на бледно-розовое покрывало. Шторы уже задернуты, но она поправляет их снова, а затем вешает на ручку двери снаружи табличку «Не беспокоить».
Затем она снова уходит, но быстро возвращается с моим рюкзаком, своей спортивной сумкой и пакетами, добытыми во время восьмиминутного визита в аптеку. Доставая различные средства первой помощи, она заговаривает со мной. Промывает порезы на моих руках, а затем переходит к голове. Теплые пальцы осторожно касаются источника боли у моего виска.
– Я не могу отвезти тебя в больницу. Мы сделаем все, что можно сделать своими силами. Порез неглубокий, но я не смогу его зашить, так что, скорее всего, останется шрам.
Ее пальцы придвигаются чуть ближе к линии волос.
– Голова кружится?
– Не так сильно, как раньше.
– Хорошо.
Еще через пять минут она снова присаживается рядом со мной и подносит руку ко рту, кусая ноготь большого пальца – такой знакомый жест в такой немыслимой ситуации, что я чувствую комок в горле.
– Возможно, у тебя сотрясение.
Однажды со мной уже было подобное – когда я упала с дерева. На этот раз я чувствую себя еще хуже.
– Ты обещала
