скопившейся в атмосфере, и…
– Папа… – Она хихикнула, и этот звук показался Дэвиду музыкой.
Он снова найдет с детьми общий язык, чего бы это ни стоило.
– Ну что ж, пойдем знакомиться с La Signora.
– Нам придется так ее называть? – Мадди закатила глаза. – Как в Средние века.
– Для начала называйте ее госпожа Джамбелли, а там будет видно. И постарайтесь выглядеть прилично.
– Мад не сумеет. Гики[3] не могут выглядеть прилично.
– И жулики тоже. – Мадди, обутая в уродливые черные ботинки на пятисантиметровой платформе, неловко вылезла из машины и остановилась под дождем. Капризная принцесса, подумал отец. Длинные светлые волосы, пухлые губки и голубые глаза с миндалевидным разрезом. По-детски тоненькая и неуклюжая, она была закутана в несколько слоев черной ткани. С правого уха свисали три серебряные цепочки. На этот компромисс пошел испуганный Дэвид, когда Мадди захотела проколоть себе нос или какое-нибудь еще более неподходящее место.
Тео был ей полной противоположностью. Высокий, нескладный, с шапкой вьющихся темно-русых волос, обрамлявших красивое лицо и падавших на костлявые плечи. Глаза у него были светлее, чем у сестры, но отцу казалось, что их слишком часто затмевала печаль.
На нем были мешковатые джинсы, ботинки (почти такие же уродливые, как у Мадди) и куртка длиной по колено.
Это всего лишь одежда, напомнил себе Дэвид. Одежда и волосы, ничего особенного. Разве он сам, будучи подростком, не бунтовал против родителей, мешавших ему проявлять собственный вкус? И разве он не поклялся себе, что с его детьми это не повторится?
Вот только носили бы они одежду хотя бы своего размера…
Он поднялся по широким ступенькам, остановился перед глубоко утопленной в стене дверью и провел рукой по своей густой платиновой шевелюре.
– Что, папа? Никак ты нервничаешь?
Насмешка, слышавшаяся в голосе сына, лишила Дэвида остатков самообладания.
– О’кей. Маленький тайм-аут.
Тео открыл рот, готовый отпустить еще одну язвительную реплику, но осекся, увидев предостерегающий взгляд сестры и напряженное лицо отца.
– Эй, ты сумеешь с ней справиться.
– Конечно, – пожала плечами Мадди. – Она всего лишь старая итальянка, правда?
Дэвид слегка улыбнулся и нажал на кнопку звонка.
– Правда.
– Подожди, сейчас я сделаю нормальное лицо. – Тео закрыл лицо ладонями, нажал, оттянул кожу, опустил глаза и скривил рот. – Нет, не выходит.
Одной рукой Дэвид обхватил за шею Тео, а другой – Мадди. Все будет в порядке, сказал он себе. Обязательно…
– Мария, я открою! – Пилар спускалась в вестибюль, держа в руках букет белых роз.
Открыв дверь, она увидела высокого мужчину, державшего под мышками двух детей. Все трое улыбались.
– Добрый день. Чем могу служить?
Вот
На американском сленге – молодежь, склонная к эпатажу и стремящаяся вызвать у окружающих отталкивающее впечатление.
