раньше срока.
Козьма с Дарьей совещались…
И… с охотой – распрощались.
Промышлять Козьма ходил,
Как на то хватало сил.
А Емелю уж не брал,
Только всё тайком вздыхал…
Вот страда опять прошла.
Осень тёплая ушла.
Запуржило, замело,
И с зимою принесло
Для Емели благодать —
Сласть любил на печке спать.
В тишине, в тепле мечтает…
И во снах своих летает
Точно сказочный герой,
Той былинною порой.
И о чём он там мечтал…?
Только дни и ночи спал.
Подвывала ему вьюга,
Снов прелестная подруга.
Так он зиму коротал…
Но по дому помогал:
Снег расчистит аж до речки,
Поразмяв бока от печки;
Дров нарубит, нанесёт,
Песни весело поёт.
Прорубь сделает как надо —
Девкам здешним то отрада.
( Раньше воду с речки брали
И хворобой не страдали).
То для бани воду носит,
Если мать его попросит.
Два ведра и коромысло,
Песни звонкие с посвистом,
Залихвасткие поёт,
Подбоченися идёт.
Девки зыркают глазами,
Тихо подпевают сами.
Не одна вздыхает тяжко —
Замуж хочет уж, бедняжка…
А Емеле хоть бы что:
«Он? Жениться? Ни за что!»
Мать с отцом уже не раз
С ним о том заводят сказ.
Но Емеля лишь смеётся,
А в «силки» – то не даётся:
«Вот в снежки-то благодать…
Можно с девками играть.
Много их, а ты один —
Сам себе и господин!..»
Вот, однажды, будит мать:
«Надобно тебе вставать,
Рождество, чай, на носу.
Я ж водицы не снесу.
Ты заполни наши бочки,
Баньку мы истопим к ночке,
Чтоб попарить стары кости.
А с утра – к дитяткам в гости.
Обещались уж давно…
Не ходить совсем – грешно.
Батя баньку с утра ладит…».
А сама Емелю гладит
И любовью своей греет,
И от счастья тихо млеет.
Тут Емеля потянулся,
Улыбнулся и … проснулся.
Мать обнял, поцеловал,
Шапку лихо надевал,
Полушубок старый свой
И, любуюся собой,
Вышел. Песни начал петь,
Да и вёдрами греметь.
С горки к речке вмиг скатился
И… в сугробе очутился.
Отряхнулся,
