и сам не большой специалист в живописи, – признался я с улыбкой. – Мало понимаю. Так, смотрю… из интереса.
– О, я впервые в музее, – с облегчением сказала ты.
– Нравится?
– Не знаю. Пожалуй, нравится. Но я чувствую себя… необразованной.
– Ничего, бывает. Взгляните, как художник положил краски. Красиво? А как сюжет?
– Интересно, чем расстроен юноша? – спросила ты. – Он так безнадежно лежит! А она такая… Она его оскорбила?
– Не знаю. Не написано.
Мы, обмениваясь впечатлением, ушли к «Долгой помолвке» Артура Хьюза. Поле на картине мне показалось очаровательным, тебе, Алиса, – скучным. Влюбленных мы оба нашли жалкими.
По залам мы гуляли с час. Ты разочарованно сказала, что в Эрмитаже мало комнат. Мы словно бы ходили кругами, снова и снова натыкались на лодку Наполеона и грозили столкнуться с Коллонтай из начала. Мне скучно не было, ты меня развлекала своим смехом и неопытными замечаниями. Мы не сказали, как нас зовут. Но я понял, что тебя зовут Алиса. Не знаю, какое чутье помогло мне, но я мысленно воскликнул: «Как хорошо, если бы тебя звали Алиса, Алисочка! Красивее имени на свете нет!»
Нет, в тебя я не влюбился. Я был очарован. И, расставаясь, не узнав ни твоего полного имени, ни телефона, я обещал сохранить очарование, выносить его в себе. Окажись ты нежным сном, я бы не пожаловался. Мимолетное чувство, решил я. Вот-вот мне уезжать. Зачем? Лучше сохраню тебя в себе – и без тебя.
2.
Поутру, в последний день, меня спросила горничная:
– Не хотите погулять? У нас недалеко хороший парк.
Я успел узнать, что руководство поощряет сближение с высокими гостями. Мне, конечно же, польстила честь погулять с шестидесятипятилетней женщиной, но из благоразумия я отказался.
– Я не был в парке, – заметил я. – С какой он стороны?
– А нужно свернуть налево и идти минуты три. Увидите.
– Я завтра уезжаю, – ответил я, чтобы она не решила, что я назначаю ей свидание. – Хочу погулять в одиночестве. Там много цветов?
– Тюльпаны есть, точно говорю.
Она с разочарованием ушла.
Я собрался: на мне оказался похоронный костюм с зеленым галстуком, шляпу я взял осеннюю, потому что не смог найти соломенную. Завтрак мне не принесли, поскольку я за ужином жаловался на омлет. Меня сочли странным, без вкуса прекрасного.
Уверенно я пошел, как мне объяснила горничная. Хотя я точно следовал указаниям, я быстро заблудился. Разноцветные пятиэтажные дома встали справа от меня, а слева возникла тонкая река; на противоположный берег перебегал деревянный мост, а далее шли грядки с клубникой. У прохожего я спросил, как мне пройти.
– Так вон он, парк, – услышал я. – Вы через клубнику идите.
Клубнику я любил в детстве, но как-то, помню, от нее у меня опухло лицо. Не знаю уж, чем та оказалась хуже прошлой, но щеки у меня выросли в два раза, полезли
