Проплыв метров сто, я с облегчением бросил весла. Лодка застыла, облепленная розовыми лепестками. Так как мне стало жарко, я просто лег и, перебросив одну ногу через край, закрыл глаза шляпой. Ровный свежий запах усыплял меня. Словно во сне, я увидел себя Наполеоном, что на лодке возвращается в Париж. Я вспомнил свое путешествие в Эрмитаж и – тебя.
С удовольствием во всем теле я сел – и обнаружил, что умудрился уплыть довольно далеко. Ложился я, заслоняясь от видения зеленого и розового. А сейчас по обе стороны встали опаленные красным и занесенные белым высокие кусты.
Ты стояла на правом берегу, и тебя можно было принять за наше знамя. Обтянутые черным ноги ты держала вместе, а выше развевалось алое полотнище, которое лишь мгновение спустя (я был без очков) оборотилось платьем. Прямые черные волосы мешали тебе меня увидеть.
– О, это вы, – закричал я тебе. – Как вы?
– Кто? Кто это говорит? – с протестом сказала ты.
Я назвался. Это было бессмысленно: моего имени ты все равно не знала.
– А, вы, – открыв глаза, сказала ты. – Не жарко вам?
– Нет-нет. Вы одна?
– Да. Вы дальше поплывете?
– Не знаю, – честно сказал я. – Наверное, я поплыву обратно.
– А можете довезти меня? Я ногу страшно натерла. Вот, сидела тут, ждала, пока полегчает. Нет?
Очень мне хотелось услужить тебе, но я испугался: вот как ты поймешь, что я не умею грести!
– Понимаете… – с сожалением начал я. – Я вас совсем не знаю…
Ничего глупее я сказать не мог.
– А разве мы не знакомы? – весело спросила ты. – Вы заставляете меня делать невозможные вещи.
– Нет-нет, что вы.
– А если меня нужно спасать… – с азартом настаивала ты. – Вот, окажись я в смертельной опасности, вы бы тоже сказали: «Я вас совсем не знаю»? Я, скажем, не умею плавать. Хотите – покажу?
И, к моему изумлению, ты полезла в реку. Платье намокало: широкое, оно расплылось страшным кровавым пятном на поверхности. Не забравшись и по пояс, ты внезапно как бы рухнула, вся спряталась в колышущемся зеркале. В страхе я схватился за весла. Не знаю, как я смог, но через полминуты оказался близ тебя. Протяни я руку – и смог бы сжать в кулаке расплескавшуюся «кровь». Но ты вынырнула быстрее, со смехом бросилась в меня.
– О, решил, что я не умею, не умею плавать! Я – не умею плавать!..
Я еле справился с тобой. Тяжелая и влажная, ты ко мне прижалась.
Растревожил меня хлопок – должно быть, у кого-то лопнул шарик. С испугом я сел в лодке, шляпа упала с моих глаз. С сомнением я взглянул на свои руки – и в них не было твоего платья. Я заснул, опьяненный светом.
3.
На корабле я оказался в половине второго. При мне был чемоданчик, в нем – несколько книг, рукописи и разбитый чайник из отеля (хорошая примета).
Не успел я ступить на корабль, как меня облили одеколоном.
