и целовались до смерти.
– Р…
Впрочем, что за ванильная ерунда. Незачем это всё. Понятно наперёд, что закончится это расставанием. Пары чаще всего расстаются. Почему Мэтту должно повезти…
– И…
Ему это не нужно. Ничего из этого. Его мир до её появления был беден, но стабилен. И он не позволит его разрушить, никому другому не позволял.
– Я…
Девушка давно скрылась за оградой, обвитой плющом, а Мэтт стоит на ветру, посреди дороги, пробует буквы её имени на вкус.
Глава 2. Чердак
На столе Мэтта ждут блинчики, которые укрыли полотенцем, чтобы они не остыли. Заваривая себе ромашковый чай, он смотрит на дерущиеся на полу тень и свет – словно в реальность просочился его внутренний мир. Мэтт ёжится и закрывает форточку – да только это не поможет, ведь ёжится он не от температуры помещения, а от своих мыслей.
Первая: Мэтт позволил себе влюбиться.
Вторая: Мария старше него на три года. А ещё красивее, умнее, да и вообще… зачем ей Мэтт? А если и есть зачем, то Мэтт в жизни не позволит себе проявиться его чувствам. Потому что… потому что…
Третья: любви не существует. Это всё иллюзия. Так или иначе, она рассеивается, и у людей потом не остаётся друг ко другу ничего, кроме презрения.
Четвёртая: нужно пересилить себя. Если избегать встреч с Марией, даже мимолётных, то вскоре Мэтт и думать о ней забудет. Только воплотить это сложно – они ведь соседи.
Пятая: к тому же, у него и так полно проблем. Он, вон, с лучшим другом, Киром, сильно поссорился. А кроме него у Мэтта никого нет. Никто с Мэттом даже не здоровается. И сидеть за одной партой не желает. Хотя, если честно, Мэтт очень даже заслужил такое отношение.
Шестая: умереть хочется от воспоминаний о том, как школьные хулиганы напали на Кира, а Мэтт просто взял и убежал.
Седьмая: Мэтт не хотел убегать. Мэтт хотел быть хорошим другом. Мэтт хотел помочь. Но…
Восьмая: но ведь…
Девятая: но ведь Мэтт просто взял и испугался.
Десятая: а чай уже остыл.
Мэтт громко ставит кружку на обеденный стол, естественно, расплёскивая половину чая, даже сам себе удивляется: вот это он заколебался. С такими нервами в общество вообще выходить можно? Что-то Мэтт сомневается.
И всё же он успокаивается, попробовав блинчики, намазанные свежим мёдом с тётиной пасеки. И ромашковый чай даёт свой эффект. Так что в следующие десять минут Мэтт занимается тем, что восхищается тётиной кухней.
Как же она старается тут, хлопочет. Нигде – ни пятнышка. А ещё она пересадила фиалку в другой горшок, потому что в прошлый раз, подбираясь к форточке, Мэтт цветок нечаянно уронил. Ор тёти стоял выше гор. Убирать-то всё приходится ей – Мэтта она к хозяйству с отчаянием не подпускает, говорит, что он проклят веки вечные делать всё через одно место. Тётя вообще часто на него ругается, но еду ему готовит, вещи его стирает,
