тех, что притащили в эту сторону одиночные несуны, и доставали из укладок зеленые цилиндрические гранаты с деревянными рукоятками. Другие раскручивали у них крышки на ручках, вставляли внутрь запалы и складывали заряженные гранаты обратно в ящики. Минометный расчет уже выставил свой миномет в углублении канавы поодаль от всех и раскладывал вокруг себя небольшие ящички с минами. Пулеметчики обвешивались штурмовыми магазинами, похожими на кексы, а обычные пехотинцы рассовывали гранаты везде, куда только можно представить – в голенища сапог, за поясной ремень, в холщовые нагрудные мешки. Один лишь тощий пожилой немец ничего не делал, и Марат понял по его поведению, что это старший в этой группе. Каждую минуту эта свора немцев пополнялась одним-двумя солдатами, прибегавшими с поля. Вот очередной бегун притащил, надсадно дыша, большой деревянный ящик. Очевидно, там были боеприпасы.
Убедившись, что его никто не видит, Марат прошел между немцами, снаряжающими пулеметные ленты, но в какой-то момент он понял, что все эти предосторожности ни к чему, и стал идти прямо сквозь занятых своим делом солдат.
«Я тут призрак!» – ошеломленно и в то же время радостно думал Марат, немного пугаясь своей догадки.
А вдруг мы попали в потусторонний мир, став бесплотными духами, неспособными ни на что повлиять в этом реальном мире? Может, это часть правил игры, и именно таковы условия пребывания в чужом для себя времени?
На этой мысли Марату на глаза попалась надпись на ящике с патронами. Там наряду с технической информацией о номере партии и калибре патронов четко был пропечатан черной краской год – «1942». Марат стал пристально приглядываться к форме, и понял, что Егорыч оказался прав: на всех немцах была униформа образца 1942 года. Это характерные пилотки с двумя пуговицами, а также почти все солдаты носили кители без темно-зеленых воротников.
Только один тощий немец был в таком же кителе старого образца, как и Марат. «Старая гвардия» – подумал Марат, и на всех ящиках с боеприпасами отметил эту цифру – 42.
Вот с поля прибежал еще один немец, у которого за спиной была большая катушка с проводом. Вместе с тощим командиром они стали раскладывать в конце канавы полевой телефон, и Марат догадался, что тут на самом деле намечается какое-то мероприятие. Постояв еще с минуту и понаблюдав за отточенными действиями немецких солдат, которые проходили сквозь него беспрепятственно, он обошел c другой стороны остатки печи и присоединился к своим друзьям.
Егорыч, Никита и Люба стояли там же и что-то бурно обсуждали.
– А где Генка? – спросил Марат, собираясь рассказать друзьям все, что видел.
– Он устремился вон туда, – кивнул Егорыч в сторону далекой опушки, – сказал, что надо наших предупредить.
– В своем репертуаре, – подтвердил Никита, – мы пытались его остановить, но он слушать не стал. Сказал, что скоро вернется.
