занятия нужно компенсировать. Три-четыре часа простого физического труда достаточно, чтобы закрыть свои потребности, а поручения всегда найдутся.
– Блин. Вот мы попали. И мне кажется уже тоскливо, – раздался сдавленный голос совсем юного парня, у меня из-за спины.
Ему предложили проветриться, несмотря на прохладу в покоях. Наверное, принял слишком близко это жуткое откровение. Я и сам изрядно смутился, даже устрашился возможных неприятностей. В учебном центре ничего подобного не слышал. На то оно и погружение, чтобы быть непредсказуемым испытанием. Заведующая учебной части перешла к другим темам, но ее слова уже не доходили до меня. Стало неприятно от осознания недоговорки и некоего обмана.
Мои глаза наблюдали за выступлением строгой дамы, параллельно я размышлял о наличии погружения у кураторов и учителей. Среди них могут быть владельцы полноценной личности, которым на глаза лучше не попадаться. Очень уж живо некоторые себя ведут для погруженных. Понятно, что школой помогает управлять искин, но люди с урезанным сознанием все равно могут много нехорошего натворить. Я проглотил подступивший к горлу комок, подумав, что учеба закончится, и можно вернуться домой, со щитом или на щите, поэтому нет причин расстраиваться.
Сосед
Встреча с высоких руководством завершилась. Нас попросили разойтись по комнатам и ожидать ужина, что сразу вызвало волну ликования. Приняв пока все увиденное как есть, я зашел в свои покои, и застыл на пороге, не решаясь разуться. Пол оказался безобразно покрыт пылью, которая еще и в воздухе летала. В полупустой комнате, такой же неухоженной, как и все здание, стояли лишь кровати с тумбочками и жалкое подобие шкафа, пережившего ядерную войну. Слева сидел один новичок, а точнее самозабвенно испытывал упругость матраса, раскачиваясь и слегка подпрыгивая. Форма у нас одинаковая, и довольно невзрачная, зато лица говорят о многом. Парень напоминал беззаботное чадо, попавшее на батут. Коротко стриженый, широковатый и низкий. Ко мне притянулась моя противоположность, кто бы сомневался. Он совсем не нервничал, в отличие от меня, и продолжал проверять законы физики. Счастливое неведение и полная беззаботность. Мне показалось, что парень всем доволен, а вопросы эстетики и собственного достоинства его волнуют также, как меня школьный курс той самой физики.
После знакомства со Стасом пришлось отказаться от первых поверхностных впечатлений. Вполне обычный человек, только с урезанным восприятием. Мы постепенно разговорились, пока было свободное время. Мне стало интересно задать ему несколько провокационных вопросы. Задним умом я понял, что вшитые программы все-таки работают, потому что внутри меня неожиданно пробудился бунтарский нрав, и только воспитание перевело всплеск эмоций в русло мирного разговора.
– Тебе здесь нравится? Мне уже доводилось учиться в одном техникуме, далеко от дома. Там намного уютнее было, и место красивое.
– А чего тебе тут не по
