не пори горячку. Я ведь просто вслух рассуждал. Про путешествия, и про все такое. Не спалось, вот и болтал, беседу поддерживал. И потом…
– Но теперь меня поддержи, – перебил Федечка и подтолкнул плечом Свистуна.
Тот почесал затылок и оглянулся на Серьезного.
Серьезный кивнул.
И тогда Свистун вцепился зубами в удерживающую Федечку нитку. Послышался треск.
– Давай. Давай! Еще немного, – подгонял Федечка, поглядывая на первый солнечный луч, проникший в комнату.
Наконец Федечка кувыркнулся на пол.
– Кто со мной?!
Кукушка попятилась и, не прокуковав положенный час, наглухо захлопнула свое окошко.
– Ты извини, – отвел глаза в сторону Свистун. – Все это слишком неожиданно. И потом, на улице дождь, ветер. Иногда снег. Не по мне все это.
– Но сегодня солнце! – возразил Федечка.
– С утра солнце, а к вечеру неизвестно.
– Удачи тебе, парень, – смущенно свесился с куртки Серьезный. – А нас и вправду извини. Мы к такому шагу все-таки не готовы.
Федечке долго разговаривать было некогда. Яркое утро вступало в свои права, и нужно было поторапливаться, пока не приехал мусоровоз.
– Ну что ж, счастливо оставаться. Пока, оседлые! – покатился по полу Федечка. – Не поминайте лихом!
Он добрался до порога и выскользнул за дверь.
– Я вот тут думаю, – с сомнением в голосе произнес Свистун. -Правильно ли я сделал, что перегрыз ему нитку? Ведь если с ним что случится…
– Наконец-то мы от него избавились, – буркнул Ворчун, вылезая из-под подушки. – Просто никакого покоя.
– А мне он нравится, – произнес Серьезный. – Каждый должен быть там, где находится его сердце. Итого…
– Итого, – подхватил Ворчун, – одним бездомным стало на свете больше.
И пуговицы надолго замолчали, примеряя на себя поступок Федечки.
Между тем за дверью Федечке стало крайне не по себе. Исчезла мягкая опора куртки, не держала надежная нитка, и было ясно одно: с этого времени придется рассчитывать только на себя. Беглец перебежками преодолел пару комнат и выбрался на крыльцо.
От огромности мира, светившегося за порогом, у него закружилась голова. Он прислонился к плинтусу, набрал полные легкие прохладного воздуха, и чуть было не захлебнулся.
– Ширк-ширк… Ширк-ширк… Фьють! – послышалось рядом с крыльцом, и мимо ступенек вихляющей походкой прошагала Метла. Метла подметала садовую дорожку и самодовольно насвистывала арию или частушку, или что-то в этом роде: понять было сложно, поскольку она перевирала любую мелодию.
– Не свистите, – посоветовал Федечка.
Метла остановилась, как вкопанная, и недоуменно уставилась на Федечку.
– Не свистите, иначе денег не будет,– пояснил тот, сползая со ступеньки.
Метла заморгала, насупилась и через
