января, послезавтра – в двадцать шестое.
Лидия взялась за мытьё посуды, в данный момент оба продолжали диалог спина к спине. Он не видел, как её всю трясёт; вода хлестала в кастрюлю, переполняла через край, стекала каскадным водопадом по тарелкам и уходила клокающей воронкой в канализацию, когда Лидия вглядывалась в собственное отражение кухонного окна. Минус за окном крепчал, похоже, сегодня она проехала по улице последней, теперь все заперлись по домам – никто и носа не казал в такую погоду.
– Я бы на твоём месте так и поступила – отправилась бы несколькими месяцами позже, а лучше несколькими годами, когда война закончится, – снова возвратилась к разговору жена.
– Так в этом-то и весь смысл! – Он блеснул очками, повернув к ней лицо. – Я не зря твою мать – нашу свет Анну Викторовну, её сиятельство, пытал всё лето, душу из неё вытряс – где и что находилось на вашем участке в те времена: где старый дом стоял, где располагались сараи, какая территория оставалась пустующей…
– Ей-то откуда знать? Она младенцем была в твоём сорок втором! В люльке качалась… Зато помнит где у нас дом стоял!
– Дом сносили, когда в люльке уже качался твой двоюродный брат, тогда они как раз построили этот, вернее тот, что мы с тобой переделывали.
– А-а, ну ты, я смотрю, действительно обзавёлся информацией…
– Пошли, я тебе сейчас покажу! – Стас сорвался с места и потащил её на улицу. Выбора ей не предоставлялось: муж-махина двигался напролом, с силой толкая одну за другой двери и крепко вцепившись в её руку. По щекам обоим ударил колющий морозный ветер. Пара оказалась перед лицевым фасадом дома на запорошенной отмостке, без головных уборов, в домашних тапочках. Лидия съёжилась от холода, но изобретателю казалось жарко, в нём пыл только нарастал.
– Вот это место. – Он остановился в позе оловянного солдатика на заметённой снегом клумбе, где осенью обильно цвели посаженные тёщей цинии. – Там стоял дом, вдоль палисадника, а это место было пустым – отсюда я и начну свой старт. – Он смотрел на неё с грустью, словно вымаливал разрешение на отправку, ждал, что Лидия благословит его. Она в свою очередь ёжилась от мороза, обхватив себя, и ждала, когда же закончиться эта пытка и они зайдут в тепло, она переоденется в просторную пижаму, включит телевизор и устроится в кровати с миской орешков.
– Ну хорошо, я поняла… Пошли в дом.
Он не двинулся с места. Ветер трепал его густую чёрную шевелюру во все стороны, снежные искры поблёскивали на стёклах очков. В зимнем полумраке в нём угадывалось сходство с цыганским бароном, что-то в нём было и от индуса, а может дело обстояло в бороде – сбрей которую и всё сходство сразу исчезнет.
– Я поняла – с этого места начнём старт. Могу точно тебе обещать, что пока ты не явишься обратно, в дом я не вернусь, буду ждать тебя до последнего, до окоченения. Согласен на такой расклад?
С её стороны был объявлен ответный
