хрустели инеем, обзор проявился лишь за талой полосой в нижней части стекла – это надолго, здесь понадобится ручной скребок для освобождения из ледяного бункера, сзади ещё одно препятствие – закрытые ворота, с той стороны понадобится лопата, чтобы их распахнуть во всю ширь. Лидия заглушила двигатель, вывалилась из машины и на онемевших ногах побрела назад, к месту происшествия. Следы сорок седьмого размера припудрились падающим снегом. Внезапно её сковал новый приступ страха: сейчас всё зависело от блока, от чёртова блока – возвращение Стаса. Она метнулась в дом, с громким топотом подбежала к прибору, выдохнула: блок гудел тихо, умиротворённо, в этой коробочке вмешался мир, мост между мирами, ларец с кощеевой смертью. Лидия прикоснулась ворсом рукавицы к поверхности, тут же отдёрнула руку – вспомнила, что муж настоятельно просил никогда к нему не прикасаться. Засеменила обратно на улицу, прошла по отмостке, прислонилась спиной к стене, сидя на корточках, потому что ноги не держали, надвинула ворот свитера и капюшон на лицо, скукожилась. Если муж не вернётся, она замёрзнет у этой стены под слоем снега, оставив в неясности тех, кто возьмётся за безуспешное расследование. Веки становились свинцовыми, ночное затишье оказывало усыпляющее воздействие, лишь ветер изредка завывал, чем тоже убаюкивал.
– Лида! Лид!
Она резко очнулась. Стас стоял перед ней, возбуждённый, всполошенный, заведённый. Муж тащил её вверх за плечи, что-то кричал, радовался, Лида почувствовала, как оторвалась от опоры под ногами и повисла в его огромных руках.
– Лидуня, я сделал это, я создал, я – гений! – Он потащил её на утоптанное место возле машины. – Потанцуй со мной! – Попытка вальсировать не увенчалась успехом, оба завалились в сугроб, перепачкались в снегу с ног до головы.
– Сумасшедший… – засмеялась она. – Какой же ты сумасшедший!
– И пой!
– Что петь?
– Да что угодно! «О боже какой мужчина» – про меня пой! Ты знаешь кто твой муж? – Стас начал её трясти за плечи. – Твой муж – великий человек! Если бы ты видела какая у них луна… У нас… ну что это за луна, – махнул он рукой, – жалкий серп за облачной пеленой. Вот у них действительно – Луна, кратеры разглядеть можно. Ты думаешь вокруг здесь всегда были дома? Ничего подобного! Там впереди сплошное пустое поле, заросли только кое-где. А там… – Стас потащил её на дорогу через узкий проём упирающейся в сугроб калитки. – Вон там пятачка не было! Канарейкины там не жили! Там было открытое пространство с бурьяном, со всех сторон окружённое посадками или орешника, или тёрна – это потом всё трактора укатали, оставили только кучки посадок кое-где… – Он развернулся лицом к воротам. – Соседи – там есть и там есть, – показал вправо и влево. – Домики деревянные, древесина ничем не крашенная, не то, что сейчас срубы – рыжие да бордовые. – Снова притащил её за руку во двор, запыхался, присел на скамью, облокотился рукой о колено, начал показывать дальше. – Вон там у них заборчик-развалюшка, сараи
