письмо, автор этого пасквиля утверждал, что Джон отблагодарил меня за постель.
Джулия засмеялась, но тут же, спохватившись, зажала рот рукой:
– Ради бога, простите меня. В этом нет ничего смешного.
Кэтрин озорно ей подмигнула:
– Наоборот, это очень смешно. Вы бы видели его рекомендательное письмо. Он написал: «Мисс Пиктон компетентна в области творчества Данте». Черт побери, я же в самом деле была его любовницей. Разве он не мог потрудиться написать еще что-то, не ограничиваясь одной фразой? – Джулия смотрела на нее с неподдельным ужасом, и профессор Пиктон усмехнулась. – Сейчас я готова смеяться вместе с вами, а многие годы мне было не до смеха. Я любила женатого мужчину и страдала, что он не принадлежит мне целиком. Ни семьи, ни детей. Но когда я начала выступать с результатами своих исследований, сплетни прекратились. Люди слышали мои лекции. В некоторых вопросах я противоречила воззрениям Старины Хата. Постепенно ученый мир понял: я разбираюсь в том, о чем говорю. Я работала очень напряженно, чтобы сделать себе имя в науке и выйти из его тени. Когда он умирал, единственным человеком, доподлинно знавшим о моих отношениях со Стариной Хатом, была его жена. – Кэтрин пристально посмотрела на Джулию. – Сегодня утром я всячески старалась дискредитировать эту мисс Петерсон. Я продолжу свои усилия, но, даже если и потерплю неудачу, знайте: люди охотятся за новизной. Возникают новые скандалы, и они забывают о прежних. А к тому времени, когда вы начнете преподавать, все сплетни вообще забудутся.
– Профессор, мне до этого еще шесть лет.
Профессор Пиктон улыбнулась:
– Учитывая то, чем я сегодня с вами поделилась, вы вполне можете называть меня просто Кэтрин.
– Спасибо, Кэтрин. – Стараясь побороть смущение, Джулия тоже улыбнулась.
– Своей безупречной работой вы можете помочь людям забыть все сплетни. Когда раз за разом вы будете подтверждать свою научную позицию, все злопыхатели мира не смогут ее поколебать. Возможно, вам придется работать напряженнее, чем кому-нибудь другому, но вряд ли вы станете возражать против усердной работы. Я права?
– Конечно. Я люблю работать.
– Вот и хорошо. – Кэтрин подалась вперед. – Хочу дать вам еще один совет. Думаю, его вам будет принять труднее. – (Джулия внутренне напряглась.) – Вам нужно увереннее держаться в научной среде. Понимаю, что вы по природе застенчивы и предпочитаете избегать конфронтации. Но застенчивость на академическом ристалище недопустима. Когда вы читаете лекцию и кто-то вас атакует, вы должны немедленно ответить на выпад. На любую критику, будь то в завуалированной или в откровенно злобной форме, необходимо отвечать сразу. Вам это понятно?
– Насколько помню, на семинарах я так себя и вела. Профессор Маринелли была довольна мной.
– Отлично. Мой вам совет: завтра будьте сама собой. Яркой. Безупречной. Не позволяйте стае волков растерзать вас, словно какую-нибудь
