Она заплакала.
Генри испугался. Он обнял Иззи за плечи и подал ей свой платок:
– Ну будет тебе, Иззи. Не плачь. Лучше расскажи мне, в чем дело.
– Да ни в чем. Ничего особенного…
Иззи вдруг поддалась искушению поговорить об этом. Поговорить с Генри, которого она хотя бы знала, который считал ее привлекательной, отчего сама исповедь казалась ей менее унизительной.
– Похоже, я совсем не пользуюсь успехом у мужчин. Я им просто не нравлюсь. Ты вот нравишься девушкам. Они флиртуют с тобой, хотят выйти за тебя замуж. Пусть они потом отказываются от этой мысли. Главное – ты вызываешь у них интерес. А со мной никто даже не знакомится. Я не знаю, что не так у тебя. Но вот у меня определенно что-то не так.
– С тобой все в порядке. Ты невероятно привлекательная, ты просто красавица. Ты ведь знаешь: я с самого начала безответно тебя любил.
– Генри, не надо. Не терзай меня своей добротой.
– Я говорю тебе это не ради утешения. Ты была и остаешься просто потрясающей. Вряд ли ты забыла наш маленький роман. Кто его прекратил, ты или я?
– Я, – вопреки себе сказала Иззи, улыбаясь неохотно и смущенно.
– Вот видишь. Ты это начала, и из-за тебя я двинулся по нисходящей. Так что можешь больше не рассказывать мне своих слезливых историй.
– Извини, – робко пробормотала Иззи. – Извини, Генри.
– Иди ко мне, – вдруг предложил он, отставляя рюмку. – Обними меня. Мы с тобой сегодня в одинаково печальном состоянии.
Иззи позволила ему себя обнять.
– Глупая ты девчонка, – сказал Генри, нежно целуя ее в щеку. – Глупая-преглупая девчонка. Милая, глупая Иззи.
И вдруг что-то изменилось. Впоследствии, вспоминая этот вечер, Иззи так и не могла понять, как все это произошло. Она ответила таким же нежным поцелуем, но поцеловала Генри в губы. И тогда его губы стали тверже, настойчивее. Они сделались ищущими. Иззи это не испугало. Наоборот, перемена была желанной, успокаивала и ободряла ее. Поцелуи Иззи тоже обрели смелость. Генри обнял ее крепче и повернул лицом к себе. Он стал гладить ей волосы, одновременно сняв заколку. Теперь волосы покрывали ей плечи.
– Прекрасная Иззи, – прошептал он. – Прекрасная, прекрасная Иззи.
Ее захлестнули чувства: нелегкие, противоречивые, опасные. Отчасти все происходило так, как ей хотелось: ее держали в объятиях и желали, называя красивой. И в то же время ей этого вовсе не хотелось, поскольку она сознавала, что они оба пьяны, расстроены и чувствуют себя одинокими. Но…
– Иззи, – шептал он, – Иззи, какая же ты глупая. И какая красивая.
Потом Генри снова стал ее целовать. Иззи не противилась. Она откинулась на подушки. У нее кружилась голова, не только от вина, но и от эмоций и наслаждения. Ее пьянила странная уверенность: она желает и желанна. Иззи игриво отталкивала Генри, улыбалась ему, вглядываясь в его глаза.
Его глаза были почти черными и очень серьезными. Таким же было его лицо. Голос его слегка дрожал, но совсем по-другому.
– Ты ведь сама знаешь,
