бездетному странно, да и смешно рассуждать о предмете столь тонком и деликатном как отношения родителей и их чад. К тому же мы прибыли на место и мне пора было заняться делом, в коем я, без ложной скромности, разумел гораздо больше, чем в делах семейных.
Капитан Гуилхем метался в бреду. Время от времени его лицо, покрытое испариной, искажалось гримасой боли, смуглая кожа сдалась под натиском смертельной бледности, а глазные яблоки под закрытыми веками хаотично вращались. Я поставил саквояж на прикроватный столик и снял жюстокор. Ополоснув руки в тазу с водой, предусмотрительно приготовленным миссис Харрисон для меня, я взял запястье капитана и нащупал пульс. Его сердце бешено колотилось. Я приложил ладонь ко лбу больного, у него был сильный жар. Осмотрев зрачки капитана, послушав его дыхание, я принялся без лишних разговоров выкладывать все необходимое из саквояжа.
– Доктор Ранду, – произнесла миссис Харрисон. – Вы можете располагать мной. Думаю, вам понадобится помощь?
– Да, помощь мне потребуется, – в нерешительности ответил я. – Но не лучше ли разбудить кого-нибудь из слуг…
– Вздор, доктор Ранду, – отрезала она. – Я неудобным считаю избегать, под предлогом приличий, заботы о близких людях. У меня пятеро сыновей, муж и отец, и кто, по-вашему, ухаживает за ними в дни их хворей. Жду ваших распоряжений.
Я был в восхищении.
– Ну, что ж, миссис Харрисон, – изрек я. – Мне необходим уксус и крутой кипяток.
– Скоро вы это получите, – ответила она, удаляясь.
Я стал суетиться со всевозможными банками и мешочками с травами. Капитан пришел в себя и очень удивился, увидев меня.
– Алиса проявила находчивость весьма проворно, – еле слышно из-за тяжелого дыхания произнес он. – Как ваша спина, доктор?
– Спасибо, уже лучше, – ответил я, смутившись, так как сразу в памяти всплыло давешнее мое видение с превращением капитана в молодого человека. – А вот вам, капитан, требуется серьезное лечение. Где вы подхватили эту гадость, сэр?
– В Корнуолле, в медных рудниках, – проговорил капитан. – Если бы не Алиса, моя смерть на мягком ложе была бы невозможна.
– Миссис Харрисон, похоже, ваш ангел-хранитель, – сказал я так, будто пытался его убедить в этом.
– Мой ангел! – повторил он полушепотом, закрыв глаза.
В эту минуту вошла миссис Харрисон, неся на подносе большой чайник и бутыль.
Водрузив все это на столик, она подошла к кровати и, присев на ее край, осторожно вытерла проступивший пот с лица отца.
– Как ты, папочка? – ласково осведомилась дочь. – Ты так напугал меня, что я была вынуждена призвать на помощь нашего гостя. У меня не было уверенности, что наш Томас поспеет вовремя.
– Не тревожься, дитя, – ответил со слабой улыбкой отец, беря ее
