этот раз пришлось промолчать, пока голова гудела от мыслей, нахлынувших безудержной волной. Я никогда не слышала, чтобы Чаннинг рассказывал о семье. Конечно, он не был монахом, но, чтобы сын… К этому невозможно было подготовиться. Рука дернулась. Чаннинг еще сильнее сжал тонкие пальцы.
– Кажется, мне нужно объясниться, ― сказал он.
– Желательно. Не хочу, чтобы в комнату ворвалась твоя жена и назвала меня разлучницей. Не так я себе представляла нашу совместную жизнь.
– Значит, думала о ней?
– Не меняй тему.
Чаннинг замялся. Он отпустил руку и сел на край кровати, вынуждая внимательно рассматривать напряженные плечи. Минуты шли. Тишина сгущалась внутри комнаты лунным светом, за которым следовала тьма. Ее Чаннинг и боялся. Я не торопила с ответом, но сгорала от любопытства и стыда. Между нами никогда не поднимался вопрос о прошлом. Каждый считал эту тему запретной, так как уважал старые раны друг друга. Всегда было что сказать, но никто не решался задавать нужные вопросы. Сейчас их накопилось предостаточно, чтобы приоткрыть завесу тайн.
Чаннинг долго молчал. Было похоже, что он не знал с чего стоит начать. Рассказывать о мальчике, который рано стал сиротой, было бессмысленно. Ему вряд ли хотелось видеть жалость в моих глазах. И чем он мог удивить девушку, которая сама лишилась родителей, когда ей исполнилось шесть. Ему же было на восемь лет больше. Это я уже слышала в ходе разговора, но не со мной. Его история собиралась в мыслях по крупицам с помощью кошачьего духа и случайно брошеных фраз. Про мать Чаннинг ничего не мог сказать дурного, кроме того, что она умерла при родах брата, а вот отец успел изрядно попить у своих сыновей кровь. Граф Уэльсон только с виду казался добропорядочным семьянином, а на самом деле ловелас и повеса. Не успело остыть ложе от тепла жены, как он начал приводить в дом женщин сомнительного происхождения. Все, что граф любил, измерялось слитками и хранилось в ящиках под поместьем. Чаннинг явно не хотел рассказывать и то, как защищал брата от ударов хлыстом, подставляя свою спину. Раны на теле зажили после обряда, но на сердце так и остались гнойные рубцы. Чаннинг не желал рассказывать, как радовался, когда получил извещение о смерти. Он пришел на кладбище в белом костюме и радостно похлопал брата по плечу. Сейчас Чаннинг считал себя глупцом, но тогда ― счастливым ребенком. Ему достались все деньги, поместье и лучшие места в карточных клубах. Бордели открыли свои двери и ублажали все желания, о которых он даже не знал. В то время Чаннинг редко видел брата. Густой туман и пары алкоголя резали взгляд. Благодаря своей хватке, он смог удержать поместье и втрое увеличить капитал всего за пять с лишним года. Волк ― стал не просто гербом семьи. Когда Чаннинг повзрослел, его боялись и обходили стороной. Все, кроме белокурого ангела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro,
