искали кратчайшие пути к сказочным богатствам Китая, неустрашимые авантюристы, такие как Энтони Дженкинсон, путешествовали по суше через Россию и Центральную Азию в поисках подходящего маршрута. Но если исследователи елизаветинской эпохи рассматривали Россию как потенциальный торговый канал связи, то Лейбниц считал ее каналом передачи знаний и мудрости. По его словам, России «суждено сделаться посредствующим звеном между двумя мирами – западным и восточным»141. Более того, при таком энергичном правителе, как царь Петр, Россия станет чем-то бо́льшим, чем обычная торговая магистраль.
Существовала и другая причина интереса германского философа к владениям Петра. Лейбниц долгое время был поборником идеи объединения образованных людей, которое под покровительством монарха собирало бы и распространяло знания для улучшения человеческой природы, подобно Лондонскому Королевскому обществу142. Он уже посоветовал курфюрсту Бранденбурга Фридриху III учредить то, что впоследствии, в 1700 г., станет Прусской Академией наук. Бескрайние владения Петра открывали заманчивые перспективы перед Gelehrt Collegium143.
Узнав о том, что в 1697 г. царь запланировал совершить «Великое посольство» в Европу, Лейбниц приложил все усилия, чтобы добиться аудиенции для продвижения своего проекта144. Потерпев в этот раз неудачу, Лейбниц смог добиться личной встречи 14 лет спустя, когда Петр прибыл в Саксонию для празднования женитьбы своего старшего сына Алексея на германской принцессе145.
Император не выразил большого воодушевления во время беседы с Лейбницем, но переписывался с ним на протяжении последующих пяти лет и спрашивал о более конкретных предложениях по созданию учебных институций146. Сам термин нравился Петру, на которого оказало благоприятное впечатление посещение в 1698 г. Королевского общества. В 1717 г., во время своей второй большой поездки по Европе, Петр вел интенсивные переговоры с членами Французской Academie des Sciences, которая сделала его членом Академии hors de tout rang147/148. Восемь лет спустя, 27 декабря 1725 г., состоялось первое официальное заседание Российской Академии наук.
Лейбниц, скончавшийся в 1716 г., не застал открытия Академии (как и Петр, умерший от болезни в январе 1725 г.). Возможно, преждевременная кончина уберегла Лейбница от разочарования: он не увидел, что учреждение, возникшее на берегах Невы, в нескольких важных аспектах отличается от его замысла. Наиболее бросающимся в глаза отличием стало отсутствие отделения педагогики. Лейбниц, страстно увлекавшийся вопросами образования, всегда подчеркивал, что академические институции Петра должны быть активно вовлечены не только в исследования, но и в преподавание149. Эта рекомендация, как и многие другие, была отражена в Сенатском проекте января 1724 г. о «социетете» (обществе), а также университете и гимназии (средней школе)150. Однако, когда в следующем году Академия открыла свои двери, упоминаний об университете уже не было.
Там же. С. 2.
Franke O. Leibniz und China. P. 160.
Gelehrt Collegium (
Герье Вл. Отношения Лейбница к России и Петру Великому. С. 11–18.
Там же. С. 119; Пекарский П. История императорской Академии наук в Петербурге. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1870. Т. 1. С. XXI–XXII.
Герье Вл. Отношения Лейбница к России и Петру Великому. С. 133– 200; Пекарский П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. 1: Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. СПб.: V тип. тов. «Общественная польза», 1862. С. 25–33. Патриотично настроенные русские, сочтя германское влияние на свои академические институции неприятным, постепенно понизили роль Лейбница, см.: Пекарский П. История императорской Академии наук в Петербурге. С. 32–33.
Вне всех категорий (
Vucinich Al. Science in Russian Culture: A History to 1860. Stanford, CA: Stanford University Press, 1963. P. 65–66; История Академии наук СССР / под ред. К. В. Островитянова и др. Т. 1. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. Т. 1. С. 30; Hughes L. Russia in the Age of Peter the Great. P. 307.
Vucinich Al. Science in Russian Culture. P. 46–47.
История Академии наук. Т. 1. С. 32–33.
