торгуются, покупают, не покупают, митингуют, музицируют, пританцовывают, бегают, кричат, радуются, празднуют, фотографируются – живут! Живет сокало!
Марина окунулась в эту бурлящую радость бытия. Обошла площадь, потолкалась в толпе, перекусила в кафе на улице, принюхалась, прислушалась, присмотрелась, притерлась. Оказавшись перед собором, прицелилась в него фотоаппаратом, но огромные разноцветные шары выплыли прямо в объектив и закрыли объект съемки. Вот она жизнь: век шестнадцатый и век двадцать первый!
Собор шестнадцатого века – доминанта всей площади. Крепкий, коренастый, могучий и в то же время легкий, барочный, изящный. Удивительно красиво и удивительно противоречиво! Как стремительно испанцы осуществили свою экспансию. Каких-то тридцать лет, и они уже строят католический собор в самом сердце Оахаки, притаившейся в долине и, казалось бы, надежно защищенной горными кряжами.
Девушка нырнула внутрь собора. Прохлада. Тяжелые колонны, по четыре слитые воедино, на них покоятся полукруглые легкие арки, орган украшает один из приделов, искрящийся свет струится сквозь цветные витражи. Покой. Умиротворение. Вечность. Бесконечность. Здесь можно размышлять, а можно и не думать вовсе. Просто замереть на мгновение, забыть обо всем, потерять счет времени и слиться с мирозданием.
Она шла по вечерней Оахаке. Закатное солнце окутало город розовой пеленой, придало нереальность его улицам: затушевало, затенило его уголки, приглушило и замутнило краски и в то же время иначе осветило некоторые здания, сделало их очертания более резкими и явственными.
Томина захлебывалась от переполнявших ее впечатлений и валилась с ног от усталости, когда наконец добрела до своего приюта и рухнула в постель. Завтра встреча с мечтой всей жизни: завтра – Монте-Альбан.
Глава двенадцатая
Монте-Альбан
Марина стояла на плато Монте-Альбана. Древнее городище во всей красе за спиной. А перед ней обширная долина, защищенная со всех сторон высокими холмами, приютила и укрыла от внешнего мира огромный город – чудесную Оахаку. Девушка подошла к краю плато, привлеченная буйным сиреневым цветением красивого дерева хакаранда. И только отсюда, с высоты Монте-Альбана, на двести метров воспарившего над городом, можно было осознать его великолепие.
Отдав дань красоте Оахаки, Марина с полным правом могла посвятить себя общению с его древним собратом. Здесь все оказалось так знакомо, настолько пристально и досконально она изучила его перед поездкой. И «сам себе экскурсовод», она мысленно рассказывала себе обо всем, что видела теперь воочию в этом городище. Вот одно из древнейших полей для игры в мяч. В далекие времена, говорят, их в Монте-Альбане насчитывалось целых пять. Между Северной и Южной платформами раскинулась центральная ритуальная площадь.
Южная платформа считалась самой высокой, до сорока метров, и Томина радостно вскарабкалась на ее вершину. Отсюда открывался
