огромные снежные горы величественно царили вдалеке. Одна – поменьше, с широкой вершиной – своими очертаниями напоминала спящую девушку. Чуть поодаль острая вершина гордого великана изрыгала черный дым, уносившийся ввысь.
– Истаксиуатль! Спящая девушка! Попокатепетль! Дымящийся холм! – вскричал тлатоани и, плача, воздел руки к небу. – Спасибо, боги! Вы увековечили любовь моих возлюбленных детей! Теперь я могу спокойно уйти к ним!
И старый индеец рухнул замертво.
Марина словно стряхивала с себя хлопья снега и вглядывалась в очертания вулканов. Внезапно упали сумерки. Темная громада гор начала отступать. Будто держась за руки, Истаксиуатль и Попокатепетль все удалялись и удалялись, пока темнота не поглотила их окончательно.
– Сеньорита, – кто-то тронул Марину за плечо, – мы закрываемся. Смотровая площадка работает до десяти вечера.
Томина очнулась. Перед ней стоял служащий Латиноамериканской башни. Светящийся огнями огромный город раскинулся вокруг.
– Простите, – пролепетала девушка. – Город такой красивый, что я увлеклась и потеряла счет времени.
– Это у нас часто бывает, – дружелюбно улыбнулся мексиканец.
Марина послушно последовала за ним к лифту.
«И старый индеец рухнул замертво». Марина поставила точку и откинулась на спинку кровати. Она сидела в своем номере в отеле с ноутбуком на коленях и уже часа три беспрерывно печатала, периодически листая блокнот.
Удивительно, такой длинный день, столько впечатлений, но ей совсем не хотелось спать. Пробежав глазами напечатанное, она прикрепила документ к имейлу и впечатала электронный адрес своего начальника Максима Гурова. Это был ее первый самостоятельный материал, ее поразительные видения, связанные со знаменитыми легендами о Теночтитлане. Поколебавшись секунду, она решительно кликнула «отправить».
Глава десятая
Коиштлауака
Оставшуюся до отпуска неделю Беловежского никто не узнавал. В рабочее время он пребывал в каких-то своих думах, днем пропадал в интернет-кафе Коиштлауаки, а вечером погружался в фотографии моста и музея, периодически что-то записывая в блокнот. Иногда по часу сидел, уставившись в одну точку, и внезапно начинал что-то судорожно строчить. Несколько раз за его спиной неслышно показывался Полонски и столь же незаметно исчезал.
Однажды за обедом шеф поинтересовался, не имеет ли Алехандро Беловежски желания поделиться своими научными изысканиями с товарищами по экспедиции. Саша выразил сомнение в правомерности обнародования своих фотографий, если первым надписи сфотографировал и прорисовал голландец.
– Фотографии сами по себе, даже с прорисовками, в отсутствие интерпретации еще ничего не значат, – возразил Джордж. – Смелее. Сделай просто презентацию. Впоследствии, если сочтешь нужным, опубликуешь статью.
Еще
