лежащие друг на друге, содержали заветные письмена.
Глава девятая
Мехико
Очаровательные и неповторимые центральные улочки мексиканской столицы. Пока Марина Томина долго бродила среди разномастных необычных зданий, с ней творилось что-то странное. Две совершенно разные ипостаси сосуществовали в ней одновременно. Одна постигала новый для нее и столь долгожданный город, замечая и фиксируя окружавшую ее красоту и отправляя ухваченное в самые теплые закоулки души. Щелк – и Дворец искусств уже уютно устроился в душе на полочке. Щелк – и там же разместились потрясающий сокало и руины некогда величественного Темпло Майор. Щелк – и потекли рекой людские образы, такие разные и по цвету кожи, и по лицам, и по комплекции.
Вторая ипостась обосновалась в голове. Беспрерывно прокручивались мысли, вызванные странной историей, услышанной от мексиканского археолога. Им на смену приходило тревожное недоумение от увиденного в самолете.
Щелк – Марина выхватила зрением высокое здание Латиноамериканской башни. Щелк – и две ипостаси слились в одну. Почти бегом Марина решительно направилась к башне, буквально изнывая от желания увидеть этот город с высоты птичьего полета, именно город, а не мифические картинки огромного озера.
Отсюда, с башни, открывались виды на беспредельное урбанистическое пространство. Со всех сторон тесно застроенные улицы, беспорядочно переплетаясь, тянулись вдаль, докуда хватало глаз, и разъедались смогом. По большей части это были низкие здания, но то там, то сям выстреливали в небеса небоскребы – свидетельства человеческой гордыни. Солнце, которое пропускалось через фильтр смога, терпеливо освещало этот бескрайний мегаполис. Сквозь молочную пелену просматривались очертания холмов, единственных стражей природы-матушки среди этого безграничного творения рук человеческих.
Марина влюбилась в этот город. С высоты она наслаждалась созерцанием красивых улиц прямо у подножия башни, оживляемых людским и автомобильным потоками, улиц таких живых и активных. Город жил, город дышал, город пульсировал энергией.
Однако не наблюдалось никаких следов того бескрайнего водного пространства, которое привиделось Марине с самолета. Только знакомые линии холмов свидетельствовали о том, что это то же самое место. Она это точно знала. Вон они, те два холма, выделявшиеся среди прочих своим стремлением ввысь. Широкая вершина левой горы своими выпуклостями напоминала очертания спящей женщины. Припорошенная снегом, она растворялась в дымке, и смягченные таким образом линии придавали особую нежность ее силуэту, наполняя его незримым дыханием. Чуть поодаль горный великан вонзал свой снежный надломанный пик в небеса.
Марина внимательно изучала далекие очертания этих двух знаменитых вулканов, стоявших на страже мексиканской столицы, и невольно поддавалась их магии. Она выхватывала из дымки и рассматривала каждую пядь этих заснеженных силуэтов. Они становились все ближе и ближе, словно наступая на город и покоряя его территорию.
