отвернулась, не удостоив его смерть своим вниманием.
Отрешенный от всего, одряхлевший в одночасье, тлатоани вжался в каменный трон, когда на площадь, заполненную шумно галдевшими людьми, вступил отряд воинов в запыленных плащах и с горделиво раскачивавшимися при каждом чеканном шаге перьями на головах. Позади волоклись изможденные пленники со связанными руками и ногами. Впереди отряда гордо и радостно шествовал Попокатепетль. Увидев своего лучшего воина в добром здравии, тлатоани закрыл лицо плащом и сдавленно завыл.
Попокатепетля переполняла не столько радость возвращения с победой, сколько близившаяся встреча с возлюбленной. Ее образ он носил с собой во всех битвах. Ее образ оберегал его от смерти и уберег от поражения.
Подойдя к тлатоани, весь отряд преклонил колена. Поднявшись, Попокатепетль воскликнул:
– Повелитель, миштеки повержены и не будут тревожить наши земли долгое время. Мы принесли тебе победу и привели множество пленников. Одни помогут нам в трудах, другие будут принесены в жертву богам в благодарность за их помощь в победе и в залог будущих триумфов.
Тлатоани произнес предусмотренные церемониалом приветствия.
– А теперь, повелитель, сдержи свое слово и отдай мне в жены дочь свою, как обещал, – гордо проговорил Попокатепетль.
Тлатоани тяжело поднялся, опираясь на посох, и долго и трудно спускался, пока не оказался лицом к лицу со своим любимым воином. Сердце его переполняли противоречивые чувства. Он искренне радовался победе и возвращению Попо живым и невредимым. Он любил его как сына. Но боль отца, потерявшего дочь, сковала его сердце.
– Я не смогу выполнить обещание, сын мой, – хрипло проговорил тлатоани. – Тлашкальцы принесли весть о твоей гибели. И убитая горем Истаксиуатль, предназначенная в жертву богине маиса, покорилась судьбе.
Попокатепетль молча развернулся и уже собрался уйти, как старый вождь посохом остановил его и прошептал:
– Погоди, Попо. Дай обнять тебя.
Молодой воин шагнул к тлатоани, тот обнял его и прошептал ему что-то на ухо.
Черная ночь упала на город. Яркие факелы и мутный дым курильниц освещали ритуальный центр. Но улицы города погрузились во мрак. За городом темнота казалась осязаемой и поглощала все вокруг.
Попокатепетль не осмелился зажечь факел, чтобы не привлекать внимания. Привыкший ориентироваться при любых обстоятельствах, он медленно и осторожно пробирался к священной пещере. Из земли миштеков он привез отравленные колючки, которыми поразил стоявшего у входа в пещеру стража.
– Иста, Иста, – тихонько позвал он. – Это я Попо, я жив. Тлашкалец лгал.
Из пещеры выглянула девушка, осторожно всматриваясь в темноту. Да, это он, ее возлюбленный, стоял перед ней. Она узнала бы его из тысячи.
– Попо! – воскликнула девушка.
– Тихо, небесная моя! Иста, бежим отсюда, пока нас не настигла погоня.
Девушка
