style="font-size:15px;"> «Ничего себе ведьмы живут», – решила Олеся.
Прасковья, к которой ее послала знакомая, выглядела нормальной ведьмой. Жила в избушке на краю города, на голове ее красовался темный платок, а в глазах на изрезанном морщинами лице тускло светилась мудрость. В избе у нее пахло ладаном, сожженными свечами и развешанными повсюду сушеными травами.
Знакомая говорила, что Прасковья чудеса творит, вот и пошла Олеся к ней с фотографией умершей сестры, чтобы та сказала, что за чертовщина творится. Олеську терзали противоречивые чувства. С одной стороны – она своими глазами видела, что в гробу лежит достаточно живая сестра. Вроде руку протяни да поздоровайся, спроси о здоровье да к сердцу прижми.
А с другой – Олеська была не идиоткой и понимала – сестра мертва, и это бесповоротно. Помучавшись пару дней после происшествия на кладбище, она пошла по ведьмам в надежде, что они расскажут ей, как быть, чего опасаться, и чего ждать. Она, Олеська, в вопросах общения с мертвыми невежественна как осленок, а вот они знают все про это.
Так Олеська думала, когда шла к бабке Прасковье. Вскоре она поняла, что слегка ошиблась – ведьма, едва взглянув на фото Алёны, изменилась в лице и тут же мелко закрестилась. Сказала «Свят-свят-свят», и отказала в помощи. Олеська сразу смекнула, что бабка явно знает, что случилось с ее умершей сестрой, и потому не пожалела слез и мольб. Бабка молчала, и только когда девушка упала на колени и стала молить Христом-Богом, тяжко вздохнула и сухо прошепелявила:
«Пиши адрес. Если кто тебе и поможет, так это Машка, она с покойниками водится».
И вот теперь Олеська стояла перед суперкрутым домом и растерянно крутила головой.
Хмурый секьюрити с волчьим взглядом остановился за решеткой напротив нее и очень вежливо спросил:
– Чего стоим?
– К ведьме пришла, – застенчиво призналась Олеська, нервно постукивая тонким каблучком по асфальту.
– Ну так иди, – пожал он плечами.
– А можно? – несмело спросила она. – Я ведь не предупреждая пришла, без записи и прочего.
– Иди уже, – с нажимом ответил охранник.
– Что-то вы всех пускаете, я смотрю, – осмелела Олеська. – Жильцов совсем не охраняете.
– Так то жильцов, – хмыкнул парень. – А Магдалина Константиновна сама кого хочешь охранит. Иди, первый подъезд, пятый этаж.
Олеська перекрестилась для храбрости и пошла, цокая шпильками по керамическим плиткам двора.
А по пути она беспокойно думала о том, что наверняка эта ведьма дерет много. Слишком дорого это – жить в таком доме. С каждым шагом нарастало глухое раздражение. Пальмы и диванчики в стиле Луи Четырнадцатого, что украшали этажные пролеты, ее добили. Не такие должны быть ведьмы. Не должны они жить так.
Около двери в квартиру ведьмы Олеська еще раз перекрестилась, буркнула «с богом» и нажала кнопку домофона. Спустя секунду раздался тихий щелчок, и дверь открылась.
– Захлопни замок и иди на кухню, – раздался голос
