всеми доступными ей средствами. И поначалу даже Сашка проникся идеей отучить сына от пагубной привычки – ездил с ним на охоту и рыбалку, вдвоём строили избушку под инвентарь на огороде. Сын устроился шофёром «Скорой помощи», и держался за место, потому что платили там хорошо. Но всё рухнуло в одночасье, когда после очередной пьянки у Сашки случился инсульт. Утром к Зине постучала соседка по площадке, у которой он ошивался в последнее время, и сказала: «Иди, забирай своего деда, он встать с пола не может, и мычит, как бычок недорезанный». Из больницы дед Саша пришёл дурак дураком. Он и раньше любил чужих баб, а теперь словно помешался на сексе. Но уже ничего не мог, поэтому начал беспробудно пить, вовлекая в пьянку сына. Зина устала выслушивать жалобы молодых женщин, которых её муженек лапал за грудь, и говорил всякие скабрезности. Но что она могла поделать. Спиртом торговали сразу в двух квартирах их дома, и Сашка приспособился брать там спирт в долг, а Зина только успевала платить его долги. И сколько не просила продавцов не наливать ему больше, всё равно он ухитрялся где-то напиваться до полусмерти. За вознёй с дедом, Зина упустила момент, когда запил сын. Ей позвонила диспетчер и спросила, почему Евгений не вышел на смену. Хорошо, что рядом с телефоном стоял стул, у Зины подкосились ноги, она поняла, что кончилась её более – менее спокойная жизнь. Она привыкла к дедовым заскокам, и почти не реагировала на его похождения. А тащить двоих из пагубной привычки ей было уже не по силам. Она нашла Женьку в гараже в компании непонятных личностей. Вызвала такси, закрыла гараж на дополнительный замок, и увезла сына домой. Но удержать Женьку дома она не могла. Он был сильнее её и всегда уходил, когда хотел. Со «Скорой» его уволили за прогулы, и он пристроился куда-то на стройку. А там, бутылка после работы была традицией. Сын заваливался домой, что называется «ни тяти, ни мамы», и сразу падал спать. Каким-то чудом он ни разу не проспал, и продержался на стройке около трёх лет. Он так исхудал, что даже отец сказал: – Конечно, он же не ест, а только закусывает. – Тебе виднее. – Отозвалась Зина.
Зина старалась не думать о том, что однажды и со стройки Женьку уволят. Но он уволился сам, потому что больше не мог работать физически, у него просто не стало сил. Поболтавшись где-то в сторожах несколько месяцев, Женька уволился и оттуда. Но самое страшное для Зины было то, что он перестал приходить домой. Зина вздрагивала, когда кто-то стучался в дверь, и предчувствие беды её не обмануло. Женьку убили где-то в гаражах, и он пролежал там несколько дней. Была зима, тело только окоченело в неотапливаемом боксе, где не было машины. Его нашёл хозяин гаража, оказалось, что гараж вскрыли и растащили всё, что там было ценного. Похороны сына прошли для Зины как в тумане. Хорошо, что приехала дочь и распорядилась погребением как подобает. А дед, как будто обрадовался обилию поминального спиртного, и только и делал,
