буду прятаться в лесу, а там посмотрим, – сказал он задумчиво.
– Как знаешь, – заметила Софичка, – ты мужчина, тебе решать.
– Не боишься за себя? – спросил он.
– Нет, – просто сказала Софичка, – ты брат моего мужа, я должна тебе помогать.
– Спасибо, Софичка, – сказал Шамиль, – даст Бог, отплачу тебе за добро.
– Ты брат моего мужа, – повторила Софичка, – я буду делать для тебя все, что могу.
Шамиль решил поспать до рассвета, а там уйти. Софичка постелила ему на кухонной кушетке и вышла из кухни. Он разделся, поставил автомат у изголовья, лег и заснул как убитый.
Софичка вошла в кухню, взяла его солдатскую одежду и, сунув в огонь очага, сожгла. Шинель долго дымила и шипела. Не хотела гореть. Подкладывая дрова и подтаскивая кончиком вертела шинель к самому большому жару, она и ее сожгла дотла. Потом она выгребла из очага все пуговицы и, положив их на лопату, унесла в огород, где закопала в землю.
Вернувшись домой, Софичка достала одежду мужа: брюки, рубашку, носки, шапку, бурку. Враждебно и опасливо поглядывая на автомат, все это она положила на стул у изголовья спящего. Теперь, если бы его в лесу встретил случайно незнакомый человек, он, одетый в крестьянскую одежду, был бы не так подозрителен. Софичка погасила лампу и вышла из кухни. На рассвете она разбудила Шамиля. Он оделся. Она накормила его и снарядила в дорогу.
Дала ему муку, копченое мясо, спички, соль, топор, кружку и чугунок. Где-нибудь в непроходимых чащобах он должен был устроить себе логово и жить там, время от времени посещая Софичку. По ночам, конечно. Они договорились, что в следующий раз он придет ровно через неделю.
Утром, когда она завтракала с маленькой Зиночкой, та спросила:
– Софичка, а кто это ночью приходил?
– Никто, – смутилась Софичка, – откуда ты взяла?
– Я слышала, – проурчала девочка, вгрызаясь острыми зубками в копченое мясо.
– Разве ты не спала? – спросила Софичка.
– Я спала, но я слышала, – ответила девочка.
– Ешь, ешь, – как можно спокойнее сказала Софичка, – тебе это все приснилось.
– Нет, Софичка, – заупрямилась девочка, – я знаю, когда приснилось, а когда нет.
Софичка промолчала. Она решила, что если с девочкой не спорить, она быстрее забудет о своих ночных видениях. После завтрака, прикрыв дверь кухни, она, взяв мотыгу и перекинув ее через плечо, пошла вместе с девочкой в Большой Дом.
– Мама, а к Софичке ночью кто-то приходил! – воскликнула девочка, когда они вошли в кухню. Сердце у Софички сжалось.
– Кто это, Софичка? – спросила Нуца, отворачивая от очага, где готовила мамалыгу, свое горбоносое лицо.
– Ей приснилось, – сказала Софичка, стараясь скрыть смущение, – ну, я пошла на работу.
– Я же знаю, не приснилось, – услышала она за собой голос Зиночки.
До полудня Софичка
